Эмили склоняет голову набок и смотрит прямо на меня. Она поднимает руку и показывает знак, обозначающий «я тебя люблю», и я вижу татуировку на её предплечье. Это ключ, в центре которого буквы моего имени. Я смотрю на Пола.
— Ты её сделал?
Он ухмыляется и пожимает плечами.
— Ничего особенного.
Нет, она особенная. До каждой грёбаной детали.
Репортёр повторяет вопрос:
ПОЧЕМУ НЬЮ-ЙОРК, ЭМИЛИ?
— Всё просто, — отвечает она. — Потому что я люблю Нью-Йорк. Я люблю Нью-Йорк всем своим сердцем и жду не дождусь, когда смогу вернуться. Я должна была вернуться повидать папу, который должен был кое-что уладить для меня. Но я возвращаюсь в Нью-Йорк. — Она наклоняется ближе к микрофону. — Я люблю тебя, Нью-Йорк. Никогда не сомневайся в этом. Скоро увидимся.
И тут она машет рукой и исчезает.
Я откидываюсь на спинку дивана, пытаясь осмыслить всё это в своей голове.
— Вот дерьмо, — говорит Пол. — Это она заплатила за лечение Мэта.
— Что? — Я по-прежнему нахожусь в шоке.
— Она вернулась домой ради тебя, — объясняет он. На другом конце провода по-прежнему висит Мэт, и Пол одновременно разговаривает с нами обоими.
Она сделала всё это ради меня.
— Она сделала это ради меня, — произношу я вслух.
— Хренов везунчик, — говорит Пол, пихая меня в плечо.
— Она вернётся обратно, на весенний семестр в Джульярде.
Тёплое чувство счастья накрывает меня, словно одеяло, которое свеженьким вытащили из сушилки.
Пол кивает.
— К тому моменту Мэт уже будет дома.
Все мы надеемся, что к тому моменту Мэт окажется дома. У Мэта появился шанс вернуться домой, и всё это благодаря Эмили. Я вскакиваю, и Пол заключает меня в объятия.
— Она вернётся? — Я по-прежнему не могу осознать всё это. — Она не уехала навсегда.
— Она только что объявила на весь грёбаный мир о том, как сильно тебя любит, придурок. — Пол снова пихает меня в плечо.
Она вернётся обратно. В Джульярд. Ко мне.
КОНЕЦ