По его глазам она поняла, что начинает добираться до него. Это означало, что он все еще ее любит, но одной любви было мало, чтобы преодолеть его ослепленное яростное сопротивление.
— Поговори со мной, Майкл, — попросила она. — Пожалуйста. Скажи мне, что я не ошиблась и ты любишь меня. Скажи мне, что ты со мной, что не отвернешься и не заставишь нас обоих страдать. — Ее голос прервался. — Ты мне нужен, Майкл.
Эллен не видела его взгляда, он был устремлен на великолепный тропический пейзаж, но ей показалось, что он смягчился. Кажется, она наконец-то достучалась до Майкла и сумела ему объяснить, как много значит их любовь для них обоих.
Она подумала о Робби: ведь та же самая неукротимая гордыня запретила ему видеться с собственным сыном в первые четыре года жизни мальчика, вот каким упрямым способен быть Майкл. Может быть, напомнить ему, как много он потерял тогда, сам себя лишив отцовства? Эллен прочистила горло, чтобы сказать, он тотчас повернулся к ней, и когда их глаза встретились, слова ее умерли, не родившись.
— Я не думаю, что снова смогу заниматься с тобой любовью, — бросил он.
— Тогда по крайней мере давай продолжим жить вместе, — пересилив страшную обиду, произнесла она. — Мы не будем спать в одной постели, пока ты не почувствуешь, что относишься ко мне по-прежнему. Если мы останемся под одной крышей, у нас будет шанс разобраться.
В глазах Майкла ясно читалось: он не согласен, но не отрицает такой вариант напрочь.
— Пожалуйста, подумай об этом, — проговорила Эллен. — Спроси себя, действительно ли ты хочешь мучиться со всякими сплетнями и домыслами, которые пойдут гулять по городу сразу же, как я уеду из твоего дома? Представляешь, какой это будет кошмар для нас обоих! А когда моя беременность станет заметной? Что тогда? Ты ведь не хочешь такой рекламы? Видит Бог, ужасно вести этот разговор, но насколько хуже вынести сор из избы, оповестить весь мир о том, что происходит между нами. Ведь если ты заставишь меня уйти из дома, а потом запретишь работать с Томом, люди быстро сложат два и два вместе… Майкл, остановись! Куда ты?
Он повернулся, и она отшатнулась — такое презрение сверкало в его глазах.
— Знаешь, ты меня почти поимела, — прорычал он. — Я едва не поверил в то дерьмо, которое ты на меня вывалила, я почти поверил, что все, сказанное про нас с тобой, — правда. Но теперь я понимаю: ты даже теперь хочешь ничего не упустить — и меня, и его, и власть. Отправляйся к Чамберсу, Эллен. Иди и скажи ему про ребенка, но не забудь сообщить, что ты вылетаешь из фильма. И если Тому Чамберсу это не понравится, то ему же хуже, потому что мне плевать, будет сделан этот гребаный фильм или нет. — И он направился в спальню.