Том чувствовал, что Гомес наблюдает за ним, и ощутил крепкую руку у себя на плече, но даже не пошевелился.
Через несколько минут охранник вернулся.
— Пойдемте, — сказал он им.
Они направились за ним следом через металлическую дверь в уродливые тюремные недра, где стоял разномастный шум и в зловещем, удушливом воздухе аммиак мешался со сладковатым наркотиком. Он привел их к маленькой пустой камере, где через решетку виднелись пара дрянных коек и параша в углу.
— Ждите тут, — приказал охранник, — сеньор Галеано выйдет к вам, когда будет готов.
Ярость Тома схватила его за горло.
— Скажи этому сукину сыну, чтоб он явился немедленно, — прорычал он.
Глаза тюремщика угрожающе сверкнули. Его рука потянулась к дубинке. Он с радостью разбил бы череп этому негодяю гринго, чтоб мозги брызнули во все стороны.
Вмешался Гомес, перехвативший дубинку.
— Мы не намерены ждать такую слизь, как Галеано, — рявкнул Чамберс, — скажи, чтобы этот убийца, этот ублюдок вышел ко мне сейчас же, или пускай отправляется прямиком в свой гребаный ад с любой сделкой, рожденной на вонючей помойке, которую он называет головой.
Глаза охранника угрожающе сузились. С каким удовольствием он отделал бы этого типа по первое число!
— Делай, что тебе говорят, — снова вмешался генерал.
Очень медленно, нехотя тюремщик перевел на него взгляд.
Гомес кивнул и улыбнулся.
— Ты слышал, что он сказал. Иди и передай Галеано: мы знаем, он большая шишка, вокруг которой вы прыгаете и лижете задницу. Но для нас он гаже использованной подтирки в сортире. Или мы говорим прямо сейчас — или уходим.
Глаза охранника ядовито сверкнули. Он вызывающе посмотрел на Чамберса и плюнул на пол. Он ждал реакции. Но тот молчал. Рот стражника презрительно скривился, и он, бормоча себе под нос ругательства, удалился.
Через минуту Чамберс и генерал в сопровождении еще двух охранников отправились в путь. Обитатели камер с жадностью наблюдали за ними: некоторые молча, некоторые свистели и хохотали, другие изображали непристойные жесты, а кое-кто угрожающие. Чамберс и Гомес продолжали идти по направлению к шикарной кожаной двери в дальнем конце коридора.
То, что они обнаружили за ней, не стало неожиданностью для Тома, он уже бывал в подобных камерах, здесь же, в этой тюрьме, возможно, посещал и эту. Но если и так, то с появлением нового обитателя произошли большие перемены — раньше здесь не было дорогостоящего антиквариата или картин, развешанных на заново отделанных стенах. Но особенно его заинтересовала одна картина, та, что вырисовывалась в дверном проеме. Там стояли компьютер, телефоны, факс, телевизор, проигрыватель для компакт-дисков, а пол был устлан персидским ковром. Был здесь и гарнитур из трех роскошных диванов, и прекрасно оборудованная кухня, где неуклюжего вида громила взбивал какую-то смесь. Когда они вошли, повар взглянул на них, и Чамберс догадался, что головорез в переднике и, как всегда, бесстрастный Гомес узнали друг друга.