– Хорошо прихерился, – недаром Иван Дмитриевич составил маленький словарь, чтобы можно понимать «музыку петербургских мазуриков», – да и ширманы есть просят.
– Да я тебя, – ощерился «первый».
– Не буди лихо, – спокойным тоном ответил Иван Андреевич. Пока этот мазурик держит за грудки, опасаться нечего. У Волкова, невзирая на худощавое сложение, был удар молотобойца. В детстве он много болел, и не было никакой надежды, что такой слабенький здоровьем мальчик долго не протянет. Но вопреки всем гаданиям и предсказаниям Ванечка окреп и перестал страдать недугами, словно они взяли своё в ушедшие дни.
– Ты…
– Ладно, пошутили и будет, – уже серьёзным голосом произнёс сыскной агент, сощурив глаза, – не затем я за тобою шёл, чтобы выяснять у кого кулаки твёрже.
– Что тогда?
– Не буду юлить, – пошёл ва—банк Иван Андреевич, – твоего Тимошку давно в оборот намеривался взять, да все недосуг было.
– А может Тимошки у нас разные? – Руки мазурика не отпускали лацканы пальто, но слегка ослабли.
– Шуваловский? – с убедительностью в голосе произнёс Волков. А у самого сердце застучало, словно молот кузнеца. Он видел, как желваки заиграли на скулах, и поэтому напрягся, не иначе взведённая пружина.
– А ты откуда знаешь?
Иван Андреевич промолчал, тем самым добавляя таинственности невысказанным словам.
– Давно следишь?
– Порядком, – Иван Андреевич не лукавил и, если это, действительно, то злополучное дело об убийстве в Шуваловском парке, они в сыскном четыре года нет—нет да и вспомнят бедного господина Прекрестенского. Неудачно проведённое расследование.
– Даже так. А ты кто будешь? – Хоть фонарь и не близко был, но кое—какой свет давал и в отсветах нехорошо поблёскивал взгляд незнакомца.
– Зовут меня Зовуткой, – Волков хотел отшутиться, но руки мазурика напряглись, словно в голове роились противоречивые мысли.
– Я с тобой не шутить тут собрался. Ну?
– Не запряг ещё, – сыскной агент тоже напрягся, не зная. Что можно ожидать от незнакомца.
– Не я за тобой шёл, – левая щека у первого начала мелко подёргиваться. Такое Иван Андреевич видел у контуженных солдат, когда они начинали сильно волноваться.
– Служил?
– Тебе какое дело?
– Да, никакого.
– Что ты от Тимошки хочешь?
– Тоже, что и ты.
Уголки губ незнакомца поднялись к верху, но улыбка так и не появилась.
– Я кровное хочу забрать, а ты значится…
Иван Андреевич, хотя и был в ожидании, но не уследил, как колено незнакомца тараном вонзилось между ног. Сыскной агент только ахнул и согнулся пополам, и теперь кулак мазурика сверху вниз ударил по затылку. В глазах потемнело, и Волков, скрючившись, упал на выпавший под вечер снег. Незнакомец несколько раз со всего размаха ногой ударил по рёбрам и лицу бесчувственного агента.