Незнакомец пошарил по карманам, извлекая из них несколько рублей в серебряной и медной монете, за поясом нащупал пистолет. Сунул в карман, напоследок подхватил за подмышки и отволок в сторону, где было потемнее, пнул без злобы ногою бесчувственное тело, сплюнул и припустил бегом к Фонтанке.
Соловьёву повезло больше. Второй, действительно, был пьян и, шатаясь, побрёл по Спасскому переулку к Екатерининскому каналу. Пока шёл, ни разу не обернулся, словно не опасался, что сам может стать лёгкой добычей какого—нибудь охотника за пьяными людьми.
Иван Иванович следовал за ним, не забывая кидать взгляды назад, чтобы самому не стать из преследователя преследуемым. Но позади было тихо, никто не стремился спрятаться в тени, Соловьёв отметил бы сразу. Насчёт слежки он, наверное, лучше всего справлялся с поставленным заданием. Ивану Ивановичу Путилин поручал, казалось бы, самые провальные, но сыскной агент всегда с блеском выполнял порученное. Чему первое время удивлялся Иван Дмитриевич, сам перенимая некоторые приёмы Соловьёва, который по какому—то наитию чувствовал, что надо поступить так, а не иначе.
Перейдя через Каменный мост, незнакомец из трактира пошёл по Гороховой в сторону Адмиралтейства.
«Поближе бы», – подумал Иван Иванович. Здесь, действительно, до сыскного отделения оставалось не так далеко. Незнакомец шёл в том направлении, словно вознамерился сам туда прийти.
Сознание приходило медленно. Вначале темнота отступила, но в глазах оставалась мутная пелена, словно в них бросили щепоть едкого дешёвого табака. Волков застонал, но голос предательски ни выдал ни звука. Ивану Андреевичу только чудилось, что он громко что—то говорит, а на самом деле из горла вырывались едва слышимые всхлипы. Не хватало сил, чтобы пошевелить рукой, только пальцами он пытался скрести снег.
Спустя некоторое время Волков сумел приподняться и облокотиться спиной о шершавую стену. В глазах прояснилось, но боль в затылке не давала возможности подняться на ноги. Иван Андреевич сгрёб рукою горсть снега и поднёс сперва к губам, а потом протёр лицо, почувствовав холодное прикосновение, принёсшее едва ощутимое облегчение.
Опираясь спиною о стену, ящеркой скользя по шершавому камню, Волков начал подниматься на ноги,. которые хоть и оставались послушными, но так и норовили подкоситься, вновь опустить хозяина на снег. Иван Андреевич руками начал шарить по стене, только спустя некоторое время понял, что шапка валяется где—то на снегу. Хотел нагнуться и найти её, но не удержался и рухнул, словно подкошенный, на колени. Провёл рукою по лицу, размазывая что—то холодное и липкое.