– Я ж не по умыслу, – Гришка обретал уверенность, что, если забрали по причине отсутствия адресного билета. Так это не столь обременительно.
– Закон не различает по незнанию ты, допустим, нарушил его или по злому умыслу. Он един для всех. Неужто за столько лет не уразумел, что шутки с законом плохи?
– Я же не злого умысла, а исключительно по забывчивости.
– Интересный ты, Григорий Савельич, человек. Адресный листок с паспортом дворнику забыл отдать, а вот от девицы своей сразу в трактир сбежал. Не понятно.
Шустов засопел, но потом поднял глаза на Путилина.
– Так на душе муторно было, что не сдержался, жажда замучила, а это зелье проклятое мне всю жизнь губит.
– Я тебе поверю, но расскажи, с какой целью ты приехал в столицу?
– Решил я вернуться в родные края, вот и приехал за девицей, чтобы её женою к себе увести.
– Похвально, значит, решил жизнь новую начать?
– Да, сколько можно по чужим углам скитаться? Пора свой заводить.
– Значит, ты говоришь в околотке?
Шустов часто заморгал, словно не понял вопроса.
– Где ж ещё? – искренне удивился он.
– И тебя не смущает, что тебе вопросы задаёт не околоточный или там помощник пристава?
– По статской одежде я не отличу. – Начал было Гришка.
– Хорошо, я – начальник сыскной полиции статский советник Путилин, ежели ты прослушал в начале допроса.
– Вот оно как? А я—то… – и умолк.
– Похвально. – Повторил Иван Дмитриевич, – что ты о новой жизни вспомнил. Её никогда не поздно начать, а вот мой интерес к старому, давно минувшему. Больше не хочу ходить вокруг да около. Ты сам должен понимать, раз ты здесь, то по серьёзным делам.
– Эт мы понимаем, – заёрзал на стуле Шустов.
– Значит, покаяться тебе не в чем?
– Так точно, не в чем.
– Грехов за собой не имеешь?
– Как сказано в Писании: «Кто у нас безгрешен?».
Иван Дмитриевич улыбнулся:
– К месту вспоминаешь, к месту. Только я не зря спрашивал про Тимофея, – Шустов вздрогнул и напрягся, что побелели на кулаках костяшки пальцев, – покаяться всегда во благо душе, – взгляд Путилина буравил Гришку.
– Я не знаю о чем речь, – глухой голос казался чужим.
– Напомню, если позабыл: четыре года тому, начало лета, Шуваловский парк.
Шустов молчал, явно что—то обдумывая.
– Вот ты здесь сидишь, а Тимошка деньги, добытые кровавым путём, тратит и над тобой простаком посмеивается. Ты подумай пока. – Потом обратился к Жукову, – Миша, принеси нам чаю.
На лестнице Миша встретил штабс—капитана, шедшего с докладом к Путилину.
– Здравия желаю, – козырнул улыбчивый Жуков.
– Здравствуй!
– Слышали про ночное? – не преминул похвастаться Жуков.