– Ах, это, – засмеялся Соловьёв, – только вы его не крепко распекайте.
– Как уж получится, – погрозил пальцем Путилин.
– Иван Дмитрич, – посерьёзнел Соловьёв, – теперь спустимся с небес на грешную землю. Как я понимаю, и Миша, и Василий Михайлович заняты убийствами на Курляндской?
– Совершенно верно.
– Мне же надо продолжить прекрестенское дело?
– Вы сами прекрасно все понимаете.
– Но мне бы хотелось все—таки получить от вас…
– Знаете, Иван Иваныч, я, как и вы хотел бы благополучного исхода для данного дела, но, ей Богу, у меня у самого нет никаких мыслей по продолжению расследования. Может быть, мы вместе решим, что делать дальше?
– Иван Дмитрич, может, я проверю, не съехал ли Синельников с квартиры?
– Я тоже думаю, надо начинать с этого. Если он уехал, то придётся искать по всей России, а это чревато многими трудностями.
– Я это понимаю, поэтому и прошу разрешения на некоторые самостоятельные действия.
– Иван Иваныч, мне больно слышать такие слова. Я никогда не препятствовал самостоятельным решениям, даже поощрял, ведь расследование зависит не от одного человека. – Путилин склонил голову набок, показывая, что мнение агентов не пустой звук.
– Вы знаете, Иван Дмитрич. Для меня, – лицо Соловьёва стало серьёзным, – дело в Шуваловском не было просто рядовым делом, а задело, что мы, сыскная полиция, не смогли поймать злоумышленника, словно малые дети тыркались в непотребное и остались с носом. Нет, – Иван Иванович постучал в запальчивости рукой по столу, – мы его найдём и не позволим безнаказанно измываться над законом.
– Вы правы, сейчас проверяйте Синельникова, но чтобы ни одна душа не узнала о проверке.
– В этом не сомневайтесь, и сделаю все, как можно незаметнее, но не могу отвечать за тех, у кого спрашиваю.
– Иван Иваныч, вы же, как истый агент сыскного, должны видеть, с кем можно говорить начистоту, а кто не заслуживает откровенных слов, а с кем можно и поговорить по душам.
– Я понимаю.
– Иван Иваныч, вы же не первый год ловите злодеев, что вам истины проповедовать.
– Мне нечего возразить.
– Тогда, я думаю, вы не примените узнать, об этой личности все, что можете раздобыть?
– Так точно.
– Так и у вас должны быть свои соображения, не соизволите ли поделиться?
– С превеликим удовольствием. – Иван Иванович провёл рукою по лицу, – извольте. Ежели господин Синельников соизволил поиметь в руках ту сумму, о которой говорит Шустов, а именно тридцать тысяч, пусть даже в процентных бумагах. Это согласитесь большие деньги, то не в кубышку он их спрятал? А, как рачительный хозяин, должен был вложить в какое—то дело? Так?