– Оставил винтовку в чьей-то квартире?
– Мне люди доверяют, улыбка обаятельная. А винтовку свою я на заказ у знатного мастера делал. Ее в удочку можно превратить или лопату. Она на трубочки разбирается. На этот раз она играла роль стремянки. Как видите, все очень просто.
Он понял, что ему никто не поверил. Впрочем, это неудивительно. Все его дела походили на сказки, и ему никогда не верили, а он не бил себя кулаком в грудь и ничего не пытался доказывать. Существовали факты. Работа выполнена, а киллер выскользнул из лап сыскарей, как рыба, которую ловят руками в мутной воде.
Багет проводил стрелка до машины.
– Ты и вправду не человек, а миф. Классно сработал. А на Дядю не обижайся.
Он мужик горячий, принципиальный, но справедливый. Ты с бомжами не очень торопись. Успеется. Но проверять тебя будут. Вот почему он список жертв от тебя потребовал. – Багет достал из кармана ключи. – Езжай в Марьину Рощу. Там квартирка тихая, неприметная, дом к слому готовят. Поживи, осмотрись. Месяц – срок большой, не пори горячку. А всяких придурков, обманутых и обездоленных, в Марьиной Роще больше, чем на вокзале. Осмотришься и подберешь себе что-нибудь.
Как список составишь, позвони мне на мобильник, встретимся, и я передам его Дяде. Ты мне нравишься, Миф, буду болеть за тебя.
– Ладно, Багет. Раз вляпался, значит, и выкручусь.
Багет дал ему вторые ключи.
– Держи. Понадобится машина, возьми ее на стоянке у восточных ворот ВДНХ.
Белая «десятка». Доверенность сам заполни, а документы под ковриком у водительского сиденья. Деньги есть?
– Мне хватит, я человек скромный.
– Все твои счета будут оплачены по окончании дела. Бывай!
Багет хлопнул Мифодия по плечу и вернулся в дом.
Квартира оказалась похожей на старый заплесневелый сарай. В ней не было даже телевизора. Тихий выспался, принял душ и решил прогуляться за газетами. Он все еще думал о деле генерала и пытался следить за публикациями желтой и белой прессы, мусолившими покушение на начальника одного из управлений Петровки.
Вся эта история не поддавалась никакой логике. Но в одном он убедился твердо: сам Дядя остался в дураках не меньше, чем он. А значит, существуют третья сила, выстраивающая свою охоту. Так это или нет, он не мог найти внятного ответа. Тихий привык к ясности в делах, за которые он брался, но в данном случае вся история затянута туманом.
Выйдя из вонючего подъезда, он увидел сидящую на скамеечке женщину лет тридцати. Она рыдала, едва успевая вытирать платком слезы.
– Вот те раз! Ты что же красоту свою проплакиваешь, подружка?
Он присел рядом на край скамейки.