– У вас закурить не найдется? – спросила она сквозь слезы.
– К сожалению, нет. И не пью, и не курю. Могу добрым словом помочь. Я, видишь ли, с детства слезы терпеть не могу и сам никогда не плачу. Руку себе кусаю, когда хреново на душе. Меня так дед мой учил. В наших краях люди редко плачут. Когда грызешься за выживание, то на слезы времени не остается.
– Что мне теперь, глотку ей перегрызть?
– Кому – ей?
– Стерве той, что мужика у меня увела. А у нас ребенок пяти лет. Кобель поганый.
– Ты живешь в этом доме?
– Да нет. К тетке Аксинье ходила ворожить.
– Это дело серьезное. Только я не верю в это шарлатанство. Дурят головы людям. А за своего мужика бороться надо, а не к бабкам ходить.
– Да вы что? К тетке Аксиньи и не такие ходят. Люди в такие передряги попадают, хоть в петлю лезь, и она им помогает. Настоящая колдунья. На всю Москву известна. Нет, я ей верю – Много содрала?
– Сто долларов. Дешевле не берет. Так я, конечно, отдала. Обещала мне, что вернется мой охламон домой, и суток не пройдет.
– А если не вернется?
– Аксинья врать не будет. Ее давно уже спалили бы, а она здесь всю жизнь живет.
– Ну раз вернется, так что плакать, иди и встречай своего прохвоста.
– Нервы уже не к черту. Устала.
Мифодий встал и пошел дальше. Гулял часа два, ел мороженое, покупал газеты, перекусил в какой-то забегаловке и вернулся домой.
Поднимаясь по лестнице, он заметил на двери второго этажа табличку. Ничего лишнего, а только имя – Аксинья.
Постояв немного, Тихий нажал на кнопку звонка. Ждать пришлось долго.
Наконец заскрипели засовы, щеколды, замки, и дверь отворила ряженая цыганка лет семидесяти.
– Ты что же, Ксюша, на сто замков запираешься, а даже не спрашиваешь, кто пришел?
– А я, милок, сквозь дверь твою ауру чую. Ты же не со злом пришел, и я это знаю, вот и открыла. Говори, что надо?
– Может в дом пустишь?
Старуха посторонилась.
Квартира была точной копией той, где жил он, этажом выше. Только ладаном пахло и всякой требухой, вроде дешевого вина.
Зашли в комнату. Она оглядела гостя.
– А ты мужик хитрый. Кто-то обмануть тебя хотел, а ты обманщика перехитрил.
– Хочешь увидеть восторг на моем лице? Не увидишь. Меня удивить трудно.
– Издалече в Москву приехал?
– С края света.
– Садись, погадаю.
– Нет, бабка, я и сам наперед все знаю, а что было, лучше не вспоминать.
Приехал я сюда с миссией – помочь самому несчастному и горемычному. К тебе таких много ходит. Самого несчастного ко мне пришлешь. Я живу прямо над тобой.
Денег с него я брать не буду, так что сама облапошивай. Скажешь, что я колдун навроде тебя и помочь могу. Пару своих хитростей мне расскажи, чтобы я лохом не выглядел. Две сотни тебе за услугу. – Мифодий бросил на стол две стодолларовые купюры. – Остальное с клиента срубишь.