– Не переживай, Ксюша. Никаких особо секретных материалов врагу не досталось, а поиски по гостиницам уже ведутся. Начали сразу после их исчезновения из больницы. Я думаю, что и те, кто умеет так стрелять, как эти молодчики, думать тоже научились. Анна Железняк у меня из головы не выходит, хотя для нас она звено не очень важное. Нам мальчишка нужен. И с наркотиками ты тоже права, очень смахивает на подставу. Но вот побег из зоны меня очень настораживает, причем продуманный и проработанный заранее. И по поводу Москвы ты права. Сбежала, так схоронись, затихни. Нет, ей в Москву надо, и уходить она отсюда не собирается.
– Не дай Бог, Николай Николаич, если мы правы. Тогда на этой парочке можно поставить крест. Их не спасти. За мальчишкой охота и за Анной охота. Это только со стороны кажется, что Москва город большой. Ничего подобного. Тут и спрятаться негде.
Подошел медэксперт.
– Товарищ полковник, труповозка приехала, мы покойника забираем. Результаты к вечеру доложу.
– Вези, Саша, мне ведь он не нужен. – Он повернулся к оперативнику, разбиравшему шкаф с альбомами.
– Леня, а джип в розыск объявили?
– Как только Ксения Михайловна в себя пришла, так тут же дали сигнал. План «Сирена» в действии.
– А что гэбисты, Николай Николаич? – спросила Ксения.
– На запрос не отвечают. Тяжело с ними работать. Опять генерал Черногоров к генеральному пойдет, только он на гэбистов нажать сможет. Не любят чекисты признавать, что отсеянный ими персонал в криминалитет ушел. Много амбиций.
– Судя по методам и подготовке, орудуют бывшие чекисты, – наглость, натиск, быстрота, слаженность. Но возникает новый вопрос: не на себя же они работают. Они по природе своей исполнители. Важно узнать их хозяина, тогда будет от чего плясать.
– Хозяин есть и у второй банды. Я уже доложил руководству, что результатов ждать придется не один день.
– Тимохина отстранили.
– Чего тебе говорить, сама все знаешь. Мужик он горячий, несдержанный, так ведь не просто бычара безмозглый, а семьдесят восемь особо опасных своими руками взял. Шесть пулевых ранений и четыре колотых раны за двадцать семь лет службы. И знаешь, Ксюша, я за все эти годы ни разу от него не слышал недовольства. Его стажеры уже в полковниках ходят, а он этому только радуется, будто сам в генералы вышел. А ведь так в капитанах и помрет. Характер дрянной, по два несоответствия в год получает. Только плевать он хотел на звездочки. А без работы мужик сопьется. Я его знаю. Отстранение для него смерти подобно.
– Знаю, Николай Николаич. Мы с ним не раз вместе работали, я на него не жалуюсь. Странный человек, из двух половинок составлен, одна белая, другая черная.