Дженни скрестила руки на груди и уже хотела отчитать сестру за неуместное упоминание больничной палаты, куда ее насильно определили в детстве, но тут заговорил Крейн:
– Не могли бы мы вернуться к делам насущным? – Хорошо, – закатив глаза, ответила Дженни.
– Остальные три креста, насколько нам удалось выяснить, скорей всего, в музеях. Лейтенант Миллс вчера нашла один – он принадлежал Тенчу Тилману. Его обычно выставляют в округе Колумбия, однако существует передвижная выставка, посвященная «Обществу Цинциннати», членом которого и являлся Тилман. В настоящее время выставка нашла пристанище в музее города Нью-Йорка. Второй крест принадлежал Генри Ноксу и ныне хранится в форте Тикондерога… Когда они, кстати, сменили название?
– Что-что? – переспросила Эбби.
– В мое время крепость именовалась Карильон. Тикондерога – это название местности. Ирокезское слово, обозначающее место слияния двух озер.
– Тебе там понравится, – сказал Ирвинг. – Пару лет назад я возил туда своих девчонок – форт реконструировали полностью, в соответствии с оригиналом.
Крейн округлил глаза, как обычно, когда узнавал что-нибудь новое… правда, за этим обычно следовали стоны, причитания и возмущенная отповедь.
– Правда? Мне совершенно определенно должно там понравиться.
Эбби поспешила вернуть разговор в рабочее русло.
– Где последний крест?
– Как нарочно, – Крейн ткнул пальцем в карту на столе, – он здесь, в Сонной Лощине.
Дженни взглянула на карту: Крейн указывал на библиотеку Уайткомба-Сирса на Честнат-стрит.
– Я знаю это место. Корбин пару раз отправлял меня туда искать информацию. Библиотека – в старой епископальной церкви, ее лет пятьдесят назад переделали.
– Мы должны защитить ее, – сказал Крейн. – Наверняка библиотека – следующая цель злоумышленников.
– Если им и правда нужны все три креста. – Эбби всегда умела остудить пыл напарника, обломав, казалось бы, идеальный план.
Свою лепту внес и капитан.
– Либо же у нашего пятерователя есть неучтенные экземпляры.
– Пятерователя? – вытаращился на Ирвинга Крейн.
– Я капитан полиции, – невозмутимо напомнил Ирвинг. – Если надо, могу выдумать новое слово. Ну, какой у нас план, Стэн?[6]
– Меня… меня зовут Икабод, – совершенно сбитый с толку, произнес Крейн. Вид у него сделался как у потерянного щеночка. Из всех его эмоций эту Дженни находила особенно умилительной.
– Это цитата из песни, Крейн, – объяснила Дженни. – Будьте снисходительны, кэп. Он ведь не знает Пола Саймона.
– Странно, что ты знаешь. – Ирвинг – о чудо! – хихикнул.
– Я натура сложная, – притворно заносчивым тоном ответила Дженни. – То есть мы уверены, что кресты на своих местах?