– Так-так-так, зашибись, вот и вы. – Ипполито указал на стул напротив. – Падай, лейтенант. У меня для тя кой-че есть.
Опустив зад на жесткий стул, Эбби постаралась не ерзать. Поставила на стол стаканчик с кофе. Фил присел рядом.
– Фил говорит, что у тебя есть нечто, что касается моего текущего дела. – Это…
Питерсен положил ему руку на плечо.
– Не так быстро, Джон, прошу. Лейтенант, мистер Черневски, мы все знаем, что мой клиент не скажет ни слова, пока я не получу определенных гарантий.
– Ну началось, – закатила глаза Эбби.
– С таким отношением, лейтенант, вы ничего не добьетесь.
– То же могу сказать и вам, мистер Питерсен. Прямо сегодня, сейчас, вы никаких гарантий не получите. Самое большее, на что может надеяться ваш клиент, – она глянула на Ипполито, – это наше внимание к его словам.
– Прошу прощения, лейтенант, но сейчас, мне кажется, не ваше время. – Адвокат взглянул на Фила из-за стекол очков. – Полномочия решать что-либо здесь имеет помощник окружного прокурора.
Фил улыбнулся. Его улыбка Эбби никогда не нравилась – она напоминала гримасу акулы, готовой проглотить косяк беззащитных рыбешек. Правда, на сей раз улыбка Фила произвела должный эффект.
– Мы встретились в этой комнате только потому, что у судьи Олсена возникло срочное дело. Лейтенант Миллс вообще приехала дать показания, которые вкупе с данными под присягой показаниями покойного шерифа Огаста Корбина – глубоко уважаемого при жизни и безвременно погибшего всего несколько месяцев назад, – помогут упрятать вашего клиента за решетку на несколько лет. Времени пойти на сделку у него было предостаточно, так что эта ваша запоздалая игра меня нисколько не впечатляет. И еще: ваш клиент просил поговорить именно с лейтенантом Миллс, поэтому главная здесь она.
Он откинулся на спинку стула и посмотрел на Эбби, взглядом сообщая: действуй.
Улыбнувшись, Эбби сказала:
– Ну хорошо, Ипполито. Попробуй удивить меня.
– Лан, короч, слушай, я кой-че правда знаю, ясно? Тут, короч, люди постоянно трендят. Я их, ваще-то, слушать не хочу, но они по-любому базарят. Народу мало, а перетереть-то надо с кем-то.
Эбби барабанила пальцами по столу. Дробь эхом отражалась от кирпичных стен. Потянувшись за стаканчиком невкусного кофе, Эбби сказала:
– Значит, так, Ипполито: прежде чем я отхлебну еще глоток этой бурды, ты должен сказать что хотел, иначе я выплесну ее на тебя.
– Лан-лан-лан, – вскинул руки Ипполито, – говорю уже. – Он перевел дыхание. – Я, короч, слышал про одного типа, кореша моего. Он, короч, знает другого типа, который знает еще кой-че.