Я подалась вперед.
— А что с Фаедрой и Томом? Их роль весьма очевидна, ведь Завеса была закрыта.
— На всякий случай они снова скрылись, — ответил Гуннар. — Придумали, как общаться с Таджи, места, где можно встречасться, как оставлять друг другу сообщения.
Не идеальное решение, но поможет им выжить.
— Комендант хочет сверить записи камер с последними нападениями духов и проверить их в списке потенциальных Восприимчивых, особенно тех, на которых был сосредоточен Ратледж. Попробую организовать медицинский уход всем, кто в нем нуждается. Мы не знаем, существует ли лечение для духов, но Комендант по-новому посмотрел на Восприимчивых, так что появилась отличная возможность для поиска, — он посмотрел на меня. — Я пока все еще рекомендую тебе придерживаться «не говори, не спрашивай».
— Не буду трепаться, — уверила я его. — А с тобой что?
Он улыбнулся.
— Я вернулся к обязанностям и выхожу из магической игры. Как вы понимаете, моя задача не дать Коменданту сбиться с курса.
— Так Комендант говорит? — спросила я с улыбкой.
Гуннар широко улыбнулся и закинул скрещенные ноги на стол.
— Верно. И это, дамы и джентльмены, куча работы каждый день.
* * *
Сейчас нам нечем заняться. По крайней мере на эту ночь Завеса была закрыта. А завтра будет завтра. Поговорим с остальной группой, продумаем план.
Но это завтра. На этот вечер у меня иные планы. Когда открылась дверь и вошла Таджи, я всех прогнала.
— Так, — произнесла я. — Она пришла. Все вон.
Я знала, что она придет, и уже предупредила, что нам надо остаться наедине, нужно поговорить. Она попросила о встрече, и я на девяносто процентов знала, что произойдет.
Таджи прошла через ад, вокруг нее стены были выше, чем вокруг Острова Дьявола. Она собиралась поговорить о магии, что не может иметь с ней дело, и соответственно со мной тоже.
— Привет, Таджи, — сказал Гуннар, вставая с Лиамом из-за стола. — Мы как раз собрались уходить. Пора домой, открыть бутылочка пива.
Я обожаю Гуннара, но актер из него плохой, звучал он как-то неубедительно.
— Хорошо, — проговорила Таджи. — Спасибо, что сообщили.
Они вышли, оставили нас наедине.
— Привет, — сказала я, вставая, чтобы обнять ее. — Как мама?
— Учитывая все, неплохо.
— Хочешь присесть?
— Ага, — ответила она, отодвигая стул.
Мы немного помолчали. Мне не хватало тиканья моих часов с кукушкой. Можно было бы на чем-нибудь сосредоточится.
Пора покончить с этой ситуацией, облегчить ее для нас обеих.
— Мы больше не подруги?
Она наполовину засмеялась, наполовину зарыдала, по щекам потекли слезы.
— Я не знаю. Приготовила речь, ты можешь догадаться какую: о том, что мне надо передохнуть. И о том, что я не знаю, справлюсь ли со всем этим, смогу ли жить с магией.