— «Они»?
— Я здесь потому, что в Бамберге убит наш служитель, а также имеет место либо немыслимая халатность, либо внезапный всплеск преступности и малефиции, — напомнил Курт со вздохом. — Персона я известная, и уже через час о моем прибытии будет знать половина обитателей этой дыры; в том и в другом случае мной заинтересуются и постараются направить по ложному пути. Как правило, этому предшествует попытка вытянуть побольше информации и втереться в доверие.
— Как этот молоденький инквизитор? — хмуро уточнила Нессель; он кивнул:
— Да, как Ульмер. Восторженный, добродушный и готовый услужить… Либо же он и впрямь таков по натуре, а это означает, что ему не продвинуться выше его третьего ранга, и судьба его — навеки остаться на подхвате у обера либо же быть убитым, причем довольно скоро. Такие в нашем деле долго не живут… Отдыхай. Думаю, уж в первый-то день точно будет спокойно.
* * *
Высокое, похожее на собор, здание бамбергского отделения Конгрегации, каковое местные обитатели и его служители именовали попросту Официумом[14], явно было возведено недавно — это Курт понял бы, даже не зная загодя о сем факте от curator’а: камень кладки еще не обветрился, деревянные двери почти не потемнели, равно как и их металлические детали, плиты пола в приемной зале не стерлись ногами, ступени лестниц еще не выщербились. Вообще, башня Официума походила на игрушку — огромную, мрачную, но все же игрушку; от ощущения, что сия мрачность и подчеркнутая патетика нагнеталась архитектором и строителями нарочно, Курт никак не мог отделаться, и от искусственности окружающей обстановки порой сводило зубы. Быть может, в этом и был какой-то высший смысл, видимый начальствующим, но недоступный ему — вроде внушения почтения и трепета здешним жителям — однако с показухой здесь явно перегнули палку. Не хватало еще развешать цепи по стенам и выволочь дыбу в приемную залу, подумал Курт, покривившись.
— Здесь довольно мрачновато, — словно извиняясь, неловко улыбнулся Ульмер, заметив выражение его лица. — Но к этому быстро привыкаешь. В этих стенах прочий мир не так довлеет над душой и разумом; здесь его порой и вовсе перестаешь замечать и помнить. Ничто не отвлекает и не смущает душу; разве не это главное в нашей службе?
Курт не ответил, лишь бросив еще один взгляд вокруг, и сослужитель ускорил шаг, словно смутившись своей непрошенной проповеди, и до самой двери рабочей комнаты обер-инквизитора хранил молчание. Внутрь Ульмер вошел сперва один, оставив гостя за порогом и сопроводив это непочтительное действо десятком своих извинений, но уже спустя несколько мгновений распахнул створку, все с теми же извинениями пригласив майстера инквизитора войти, после чего тихо выскользнул обратно в коридор, аккуратно прикрыв за собою дверь.