— Стало быть, все сходится, — удовлетворенно кивнул Каспар, и старик нахмурился:
— Что?
— Руны, — в свою очередь не отказав себе в удовольствии насладиться растерянностью Мельхиора, ответил он. — В последнее время они упрямо говорили, что Вотан здесь. Твои слова подтвердили, что это не моя ошибка и не иносказание… Как все произошло?
— Однажды далеко в горах, в небольшой пещерке, охотник нашел три наконечника для стрел. Они были как новые, словно лишь вчера вышедшие из кузни, острые, искусно сделанные, и он забрал наконечники себе. На первой же охоте он заметил неладное: стрела с этим наконечником угодила в зверя, хотя, по его словам, уже выстрелив, он понял, что промажет, что должен промазать, но стрела извернулась сама собой и настигла добычу.
— По его словам? — переспросил Каспар отрывисто. — Ты говорил с ним?
— Пытался, — нехотя ответил Мельхиор. — С ним можно говорить, когда он в себе, но стоит в его сознании проступить разуму Йига — и никакой разговор невозможен. Падшие — все как один надменные, спесивые твари, отчего-то решившие, что они чем-то управляют, на что-то влияют и над кем-то властвуют… За несколько наших редких встреч мне удалось вытащить из этого безумца только основное: присвоив наконечники, не знающие промаха, охотник постепенно впустил в себя падшего; сознательно впустил, по доброй воле, или же Йиг попросту сломал его — не выяснял, это не то, что меня интересует. Они оба бытуют в одном теле, порой главенствует человек, порой падший. Ни того, ни другого политические игры не интересуют, бунт ортов падшему не интересен вовсе, человеку же — ровно до той степени, чтобы «Император оставил их в покое».
— И как он себе это представляет? — скептически покривил губы Каспар, и старый маг пренебрежительно хмыкнул:
— Ты ждешь от вонючего шкуродера мудрости мыслителя?.. Никак не представляет. Он вообще плохо представляет себе, что происходит за пределами даже той части гор, где стоит его хижина, не говоря уж о происходящем за пределами орта и уж тем более Гельвеции. Если тебе это так уж нужно — можешь заняться его просвещением или возглавить бунт гельветов, или что там ты обыкновенно делаешь в подобных случаях… Мне все равно. Однако, должен остудить сразу, идею привлечь такого стрелка для убийства наследника или Императора, если ты сейчас об этом подумал, можешь оставить сразу. Уж на то, чтоб сообразить, что тогда их точно не «оставят в покое», его мозгов хватает, а Йиг сейчас вообще не видит разницы между людьми — ему что наследник, что свинопас, один черт. Но это уже не моя забота; если тебе удастся уломать падшего или человека вмешаться — твое дело. Главное — не в ущерб делу общему.