– Что у нас есть на самом деле, так это нефункционирующий корабль с постоянно уменьшающимся запасом воздуха, – сказала Целиза Ваан. Она собралась было продолжать, но в это мгновение в рубку, пританцовывая точно выверенными движениями, вошел Хэвок; весь энергия и напряжение; кошка преследовала по пятам какое-то украшение, которое она толкала перед собой лапой. Оно приземлилось у ног Целизы Ваан; Хэвок подпрыгнул и коротким взмахом лапы послал его дальше.
– Это мой перстень с камнем! – вскричала Целиза Ваан. – Как я его искала! Будь ты проклята, грязная воровка! – Она наклонилась и схватила кольцо. Хэвок вошел в клинч с ее ладонью, и Целиза Ваан сильно ударила кошку, но промахнулась. Когти Хэвока были намного точнее. Целиза Ваан вскричала от боли.
Хэвиланд Таф поднялся с кресла, схватил кошку и кольцо, зажал Хэвока под мышкой и резко протянул кольцо окровавленной владелице.
– Вот ваша собственность, – сказал он.
– Прежде чем я умру – клянусь! – я схвачу эту скотину за хвост и разобью ей голову о переборку, чтобы мозги повылетали. Если у нее вообще есть мозги.
– Не стоит недооценивать способности кошачьих, – возразил Таф, снова занимая свое место. Он успокоил раздраженные чувства кошки, как сделал это недавно у Машрума. – Кошки – умные животные. В самом деле, часто слышишь, что все кошки имеют зачатки парапсихических способностей. Первобытные люди Древней Земли знали об этом и почитали кошек.
– Я изучала первобытных, которые почитали фекалии, – раздраженно ответила антропологиня. – Это животное – грязная скотина.
– Кошачьи – невероятные чистюли, – невозмутимо сказал Таф. – Хэвок – еще почти котенок; его игривость и дикий темперамент еще не совсем истощились, – продолжал он. – Он – очень своеобразное создание, но именно это и придает ему шарм. И все-таки он, как ни странно, очень легко приучается. У кого не потеплеет на сердце при виде радости этого котенка, играющего с мелкими вещами, которые кто-то непродуманно оставил лежать на виду? Кто не ощущает никакого удовольствия, видя, как зачастую в своей неуклюжести она так далеко затолкает свою игрушку за консоль в этой рубке, что и сама не может достать? Мне кажется, никто не устоит перед этим. Только до невозможности мрачные и бессердечные люди. – Таф быстро несколько раз моргнул. На его длинном неподвижном лице выразилось смятение чувств. – Ну, хватит, Хэвок, – сказал он, нежно столкнул с колен кошку, встал и с выражением гордости на лице опустился на колени. Потом он начал ползать на четвереньках, шаря руками под консолями.