В представлении среднего обывателя русский мужик — насупленный тугодум, который охотно пресмыкается перед более сильным и наглым. Рвать на груди рубаху, пьянствовать, бухать земные поклоны и взывать о милосердии — суть основные его занятия. Он невероятно терпелив, но его, как медведя, не следует загонять в угол — гнев и слепая ярость русского мужика страшны и необузданны. Было бы величайшей несправедливостью приписывать эти качества всему народу. Однако историческое прошлое России столь драматично и многострадально, что при желании в нем можно найти некоторые подтверждения утвердившихся стереотипов. Многовековое рабство и унижение, набеги викингов, нашествия тевтонских «псов-рыцарей», почти трехсотлетнее монголо-татарское иго не прошли для России бесследно. Русские женщины тысячами подвергались насилию, их дети и мужья угонялись в неволю, истреблялись с невероятной жестокостью. Говорить сегодня о чистоте славянской расы почти не приходится: с трудом можно найти русского человека, чья кровь в десятом—двадцатом колене не перемешалась с кровью завоевателей. Подавление национального чувства вошло в России в традицию, отразилось на всех сторонах жизни общества и каждого отдельного его представителя. Не менее прочего пострадала и психосексуальная конституция народа: со времен великокняжеского феодализма в ней возобладали мазохистические тенденции, болезненное преклонение перед мучителем и господином.
Заезжие чужеземцы немало дивились русскому своеобразию. Некий Иоганн Бакларус рассказывает, что немецкий купчина взял в жены русскую женщину, содержал ее в достатке, баловал подарками, не скупился на ласки. Жена же ходила невеселая, хмурая, с опущенными глазами и все только вздыхала. Удивленный муж не переставал допытываться о причинах, не мог понять, о чем она горюет. На настойчивые уверения в любви молодая жена отвечала: «Где уж там любите! Никаких я знаков любви вашей доселе не видывала...» Вконец озадаченный немец обнял супругу, умолял простить, если ненароком, без умысла обидел ее. Заливаясь слезами, безутешная красавица призналась, что ни на что не может пожаловаться, вот только побоев от мужа не видела, а какая уж это любовь, коли руки хозяйской не знает... Пораженный немец испробовал эту моду и даже вошел во вкус, после чего жена стала отвечать ему самым искренним чувством. В этом историческом анекдоте как в капле воды отразилась домостроевская «мудрость»: «Бьет — значит любит».
В патриархальных семьях женщины жили замкнуто. Если в доме присутствовали гости, то они могли показываться за столом только в исключительных случаях. Обыкновенно родители решали за детей вопросы брака, нисколько не считаясь с их волей. С неверностью и распущенностью нравов боролись самым решительным и суровым образом. В допетровские времена предписывалось объезжему голове «по улицам и переулкам в день и в ночь ходить и беречь накрепко, чтоб блядни не было». Петр I прежде всего заботился о своих новых начинаниях и моральном духе армии: «Никакие блудницы при полках терпимы не будут, но ежели оные найдутся, имеют оные без рассмотрения особ через профоса (палача) раздеты и явно выгнаны быть». В 1718 г. петербургскому генерал-полицмейстеру было велено «всех гуляющих и слоняющихся людей... хватать и допрашивать». Дела о «любодействе» были изъяты у церкви и отнесены к юрисдикции светского суда.