Коммод (161—192) был «бесстыден, зол, жесток, сластолюбив и осквернял даже свой рот», как пишет историк Лам- прид. Коммод устроил из своего дворца дом разврата, жил с шутами и публичными женщинами, в костюме евнуха разносил прохладительные напитки в лупанарии. При своем первом появлении в Риме он сидел на колеснице рядом со своим любовником Антером, которого осыпал ласками. Коммод изнасиловал своих сестер и сожалел, что он не сделал того же с матерью. Он обожал оргии и зрелища: ежедневно приглашал к столу множество гостей и приказывал наложницам заниматься лесбийской любовью у всех на глазах. В результате излишеств он нажил тяжелую болезнь, выражавшуюся в паховых опухолях и красных пятнах на теле.
Гелиогабал (204—222) — достойный сын куртизанки Семиамиры и императора Каракаллы. До восшествия на престол он под именем Элагабала был верховным жрецом бога солнца в Сирии, затем недолго правил в Риме, погиб в результате заговора и оставил о себе самую дурную славу. Рассказывали, что, облаченный в женские одежды, он отдавался каждому приходившему во дворец. Гелиогабал посылал гонцов по всей Империи в поисках мужчин с выдающимися физическими качествами. Так он нашел раба-гиганта, за которого вышел замуж. Историк Кассий свидетельствует: «Гелиогабал заставлял своего мужа дурно с ним обращаться, ругать и бить с такой силой, что на его лице оставались следы полученных побоев. Любовь Гелиогабала к этому рабу не была временным увлечением, он питал к нему такую сильную и постоянную страсть, что вместо того, чтобы сердиться за грубость, он еще нежнее ласкал его. Он хотел провозгласить его цезарем, но мать и дед воспротивились сумасшедшему намерению». Этот раб не был единственным любимчиком, он имел соперника в лице повара Аврелия Зотика. «Когда Аврелий впервые появился во дворце, — пишет Кассий, — Гелиогабал бросился к нему навстречу с покрасневшим от волнения лицом; Аврелий, приветствуя, по обычаю назвал его императором и господином, тогда Гелиогабал повернул к нему голову, бросил сладострастный взгляд и с нежностью, свойственной женщинам, сказал: «Не называй меня господином, я хочу, чтобы мы подружились!» Затем он увлек Аврелия за собой в баню и там убедился, что рассказы о его достоинствах не преувеличены. Вечером Гелиогабал уже ужинал в объятиях своего нового любовника.
Нравы государей оказывали сильное воздействие на мораль подданных. Французский писатель Ф. Шатобриан в «Исторических этюдах» писал: «Были целые города, всецело посвященные проституции. Надписи, сделанные на дверях и множество непристойных изображений и фигурок, найденных в Помпее, заставляют думать, что Помпея была именно таким городом. В этом Содоме были, конечно, и философы, размышлявшие о природе божества и о человеке. Но их сочинения больше пострадали от пепла Везувия, нежели медные гравюры Портичи. Цензор Катон восхвалял юношей, предававшихся порокам, воспетым поэтами. Во время пиршества в залах всегда стояли убранные ложа, на которых несчастные дети ожидали окончания трапезы и следовавшего за ней бесчестия».