Она с силой хлопнула ладонью по столу, обернулась к официантам.
– Эй, там! – крикнула она. – Еще пива. И побыстрей!
Она снова повернулась к Тафу:
– Так что не нужно мне ваших наивных предложений. В нашей ситуации контроль за рождаемостью совершенно неприемлем. Это невозможно. Вы это понимаете, Таф?
– В моих интеллектуальных способностях можете не сомневаться, – сказал Хэвиланд Таф. Он гладил Панику, которая, наевшись ветчины, устроилась у него на коленях. – Тяжелое положение с'атлэмцев тронуло мое сердце. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы облегчить ваши страдания.
– Значит, вы продадите Ковчег? – резко спросила она.
– Это необоснованное предположение, – ответил Таф. – И все же, прежде чем улететь на другие планеты, я, конечно, сделаю все, что смогу как инженер-эколог.
Официанты внесли десерт – большие сине-зеленые желейные фрукты, плавающие в вазочках с густыми взбитыми сливками. Паника понюхала сливки издалека и вспрыгнула на стол, чтобы изучить их поближе.
Толли Мьюн покачала головой.
– Заберите это, – сказала она, – слишком жирно. Мне просто пива.
Таф взглянул на нее и поднял палец.
– Минуточку! Не стоит выбрасывать вашу порцию этого восхитительного кушанья. Паника с удовольствием им полакомиться.
Начальник порта отпила глоток из новой кружки с темным пивом и нахмурилась.
– Мне больше нечего сказать, Таф. У нас кризис. Мы должны получить этот корабль. Это ваш последний шанс. Продадите?
Таф посмотрел на не. Паника быстро поглощала десерт.
– Моя позиция неизменна.
– Ну, тогда извините, – сказала Толли Мьюн. – Я этого не хотела.
Она щелкнула пальцами. В возникшей тишине, когда было слышно только, как Паника лакает сливки, этот звук прозвучал, словно выстрел. Рослые предупредительные официанты, стоявшие у прозрачных хрустальных стен, сунули руки под свои аккуратные черные с золотом ливреи и достали нервопистолеты.
Таф моргнул, обернулся сначала вправо, потом влево, осмотрев каждого по очереди. Паника в это время добралась до его десерта.
– Предательство, – спокойно сказал он. – Я разочарован. Вы воспользовались моей доверчивостью и добродушием.
– Вы сами меня заставили, Таф, вы паршивый идиот…
– Подобные гнусные оскорбления не оправдывают вашего предательства, а лишь усугубляют его, – заявил Таф, держа в руке ложку. – Полагаю, теперь меня тайно, злодейским образом умертвят?
– Мы цивилизованные люди! – гневно воскликнула Толли Мьюн, злая на Тафа, на Джозена Раэла, на проклятую Церковь Эволюционирующей Жизни и больше всего на саму себя за то, что допустила дело до этого. – Нет, вас не убьют. Мы даже не украдем у вас этот брошенный корабль, к которому вы так чертовски привязаны. Все по закону, Таф. Вы арестованы.