В последнюю ночь нашего странного путешествия я почти не спала, лежала, свернувшись калачиком под тонким одеялом, и боялась проморгать рассвет. Почему-то казалось очень важным увидеть его именно теперь, будто на ухо мне шепнули: он будет особенным для тебя, пусть и безрадостным.
И я ждала рассвет, наблюдая за драконом, а он все так же маячил хмурой тенью на гребне, повернувшись к нам спиной. Яозу сладко посапывал, ему не было дела до наших эмоций.
Желудок предательски побулькивал, напоминая, что за эти недели я съела мяса больше, чем за предыдущие пять лет. Погладив живот по часовой стрелке и скривившись от боли, я встала и, несмотря на предупреждение ачжосси, полезла наверх.
Дже Хён поморщился, когда я осторожно устраивалась на острых камнях в нескольких метрах от него, но ничего не сказал. В сиреневом предрассветном небе медленно расцветали причудливые краски, распускаясь и превращаясь в странный психоделический пейзаж.
Вот долина оранжевой травы с синевато-фиолетовым озером чуть сбоку, на краю которого белесыми нитями вырастают, словно взрываются, грибообразные цветы, отражаясь блеском в неспешно плывущих облаках. А вот нежная гладь сиреневого моря с алыми лепестками парусников.
Мы молчали, даже не смотрели друг на друга: Дже Хён не догадывался, как много я вкладываю в это время наедине, а я боялась выдать правду и просто наслаждалась моментом. Это куда проще, чем попытаться заговорить.
Через пару часов мы спустимся вниз и окажемся у границы с владениями Хадже. Всего несколько часов понятного и обыденного пути, а потом…
Дракон не знал, что нас ждет, а я боялась даже пытаться представить. Может произойти все, что угодно.
Смогла ли бы я по собственной воле отправиться куда-то, допуская в том числе и собственную гибель на пути к цели? Нет. Наверное, нет. Сейчас у меня нет цели, которая бы стала столь важной. Важнее жизни.
«Еще недавно ты была готова отдать ее, свою жизнь, за возможность получить покой», — вынужденно напомнила я себе.
Не признать это было нельзя. Да, но кое-что изменилось. У тех серости и беспросветности, в которых я существовала, появилось немного красок Ярких и режущих глаз, как этот рассвет.
— О чем ты думаешь? — вдруг спросил Дже Хён, и я вздрогнула.
Разве важно, о чем я думаю? Разве мысли ноби имеют значение?
— Я вспоминаю свои сны, — не желая говорить истину, промолвила я.
— И что же тебе снится? — вновь удивил меня вопросом дракон.