* * *
Я забрался на свою полку, выпив бутылку пива. Нет, я бы выпил и две, и три — но не в поезде же. Так что, извинившись, я лег на полку и закрыл глаза. Поспать, конечно, не удастся — если не накладывать на самого себя «Морфей», что, на мой взгляд, абсолютная глупость и пошлость. Внизу будут болтать до полуночи, потом бегать в туалет по причине переизбытка выпитого… А скорее всего кто-то, и я даже подозреваю, что этого кого-то зовут Аркадием, достанет бутылку водки — и понесется…
— Китайцы молодцы! — горячился внизу Алексей. — Все, теперь космос их будет! Запустили первого тыквонавта — начнут тысячами пускать! А мы… даже старую подлодку на металлолом оттащить не можем…
— Все потому, что нету решимости! — отвечал Иннокентий. — Настойчивости в достижении цели!
— Да уж хватит этой настойчивости, сколько народу ради амбиций государственных положили! — неожиданно возразил Аркадий. Вот уж не ожидал, что он будет противником «твердой руки». — Пусть теперь китайцы дурака валяют, а мы поживем. Президент — молодец, понимает, что народу стабильность нужна…
Интересно, если я прекращу пьянку магическим образом — это воздействие Светлое или Темное? С одной стороны — вмешался в людской отдых. С другой — берегу людям здоровье.
Сложный вопрос. Можно трактовать и так, и этак. Значит — вмешательство нейтральное, уведомлять я никого о нем не должен.
— Я за него на будущий год проголосую! — сказал Иннокентий. — Молодец, мужик. Государственник! И олигархам укорот дал, и страну встряхнул…
— Согласен! — заявил Аркадий.
— Я бы и третий раз за него проголосовал, — верноподданнически сообщил аспирант.
— Третий раз нельзя, конституция не позволяет, — вздохнул преподаватель.
Из любопытства я прокинул вероятность такого события. Результат обескуражил. Мало того что третий срок нынешнего президента был неизбежен как восход солнца, так вообще создавалось впечатление, что из властного поля он не исчезнет никогда. Он, можно сказать, мерцал в линиях вероятности путеводной звездой.
Я хмыкнул, но пытаться разбираться в ситуации не стал. Это все человеческое. Президенты, генсеки, цари… Для людей — полновластные хозяева жизни и смерти. Для нас — секундные тени, мелькающие на периферии бытия.
Пройдет сто лет, и я даже не вспомню, кто был президентом в России после Ельцина. Хоть три срока он отсидит, хоть четыре. Да и Ельцина не вспомню — без напряжения памяти.
У нас свои проблемы, свои авторитеты и свои герои…
— Совершенно случайно у меня есть бутылочка… — подал голос Аркадий.
— Спать пора, — сказал я негромко. Думаю, в стуке колес меня даже не услышали.