Нет ответа.
Она постучала еще раз и окликнула тетю. Похоже, Амабель нет дома. Что ж, несомненно, она скоро вернется. Салли знала, куда она хочет пойти — куда должна пойти.
И вскоре она уже стояла в центре небольшого кладбища. Оно было распланировано как большое колесо — самые старые могилы расположились в середине. Кладбище было таким же ухоженным, как и все в городе, газон недавно скосили, и от него исходил восхитительный аромат травы. Салли положила руку на верхнюю грань мраморного надгробного камня и прочла:
Элайя Бэттери.
Лучший бармен в Орегоне,
Умер 2 июля 1897 года.
81 год.
Канавки шрифта были тщательно прорезаны и оглажены. Салли взглянула на другие надгробия. Некоторые были невероятно разукрашены, на многих могилах сначала были деревянные кресты, которые, судя по всему, не раз заменяли. Надгробия, которые плохо сохранились, тоже были заменены.
Неужели в этом городе ничего не упускают из виду? Неужели все должно быть в безупречном состоянии, все — включая каждый надгробный камень?
Салли прошла от центра кладбища к краю. Здесь надгробия становились новее. Она нашла захоронения, относящиеся к двадцатым годам нашего века, потом — к тридцатым, сороковым и так далее, до восьмидесятых. Те, кто проектировал кладбище, были очень точны, разрабатывая его от центра так, что если вы хотите быть похороненным здесь в девяностых годах, то вам придется покоиться почти что на границе кладбища. Насколько Салли могла судить, они придерживались этой радиально-кольцевой планировки с самого начала. Сейчас здесь было очень много могил. Она представила себе, что, когда первые горожане решили заложить кладбище, участок земли, который они отвели под захоронения, наверное, казался им безграничным. Однако он таким не был. Сейчас здесь осталось очень мало места, потому что с западной стороны границей служили скалы, а с востока и севера его ограничивали церковь и чей-то коттедж. С юга оно почти упиралось в единственную дорожку, что вела вдоль скал.
Салли прошла к западному краю кладбища. Здесь могилы были совсем новые и столь же хорошо ухоженные, как другие. Она наклонилась, чтобы прочесть надписи на надгробиях.
Там были имена, даты рождения и смерти, но больше — ничего. Ничего оригинального, ничего личного, ни слова о том, что здесь покоится чей-то необыкновенный муж, отец, жена, мать… Только голые факты.
Салли достала из сумочки небольшой блокнотик и принялась записывать имена, высеченные на надгробиях. Она дошла до периферии кладбища, и у нее набралось добрых три десятка имен. Все эти люди умерли с начала и до конца восьмидесятых годов.