— Нет, мы не позволим мужчинам встать за прилавок. Они тут все съедят. Салли рассмеялась:
— Боюсь, что я ничуть не лучше мужчин. Я бы в одно утро проглотила все ваши запасы. — Она доела рожок и добавила, похлопывая себя по животу:
— Сейчас я уже не ощущаю себя такой тощей.
— Оставайтесь здесь, Салли, и вы в два счета превратитесь в такую же мягкую и уютную пышку, как мы, — заверила ее Шерри Ворхиз.
— Я восхищаюсь этим городом. Он такой милый, красивый и совершенно безупречный. А все эти цветы! Даже кладбище — и то в образцовом порядке. Трава вовремя подстрижена, все надгробия в идеальном состоянии. У меня такое впечатление, что вы никогда не упускаете ни единой детали, мешающей Коуву выглядеть абсолютно безукоризненным.
— Да, мы стараемся думать обо всем, — кивнула Хелен. — Раз в неделю у нас бывает общее собрание горожан, и мы обсуждаем, не нужно ли что-то усовершенствовать, заменить или исправить.
— А что вы вообще делали на кладбище? — вдруг спросила Вельма, вытирая мокрые руки о передник, сшитый из той же веселенькой ткани в голубой цветочек, что и занавеска.
— Да я просто бродила по окрестностям, когда поняла, что Амабель нет дома. Я заметила кое-что, показавшееся мне несколько необычным.
— Что же это было? — поинтересовалась Хелен. На миг у Салли в голове мелькнуло сомнение, не лучше ли ей держать язык за зубами. Но она прогнала эту мысль: побойся Бога, девочка, эти женщины спорят между собой из-за мороженого! Они знают, кто и когда умер в этом городе. Конечно, они могут ей что-то рассказать, а почему бы и нет? Здесь же не происходит ничего страшного. И она сказала:
— Видите ли, по периметру кладбища находится около тридцати могил. Все эти люди умерли в восьмидесятые годы, и все они — мужчины. На их надгробных плитах нет ничего личного, специфического — только имена и даты рождения и смерти. На других надгробиях есть какие-то тексты. А одно — совсем особенное, на нем выбито только имя — «Билли». Это показалось мне странным. Может быть, просто всем надоело вникать в какие-то личные подробности. Так много умерло мужчин — и ни одной женщины. Наверное, вас самих это удивило?
Шерри Ворхиз тяжело вздохнула и покачала головой:
— Это было ужасно. — Она нахмурилась. — Хэл был очень подавлен тем, что мы в те годы потеряли так много паствы. И вы совершенно правы, Салли, умирали именно мужчины. Все умирали от разных причин, но нам было одинаково тяжело.
А Хелен Китон поспешно проговорила:
— Не забывайте, что довольно многие из этих могил принадлежат людям, жившим в микрорайоне. Их родственникам показалось, что наше кладбище выглядит романтично — расположено вблизи скал, обдувается океаническим бризом и все такое. Мы разрешили им похоронить здесь своих умерших.