— Что-то еще, леди оттон Грэйд?
Мне хотелось бы многое сказать, но я лишь вымолвила с трудом:
— Он… он принял меня за ведьму, решил что я способна летать и… И он сказал, что «никто из наших не рып… дернется, все под мага постелились, тошно, а ходу обратно нет», — почти дословно процитировала я. Затем добавила шепотом: — И он сказал, чтобы я улетала подальше, потому что в полночь море закипит… и…
Сказать что-либо еще я не смогла. Задрожал подбородок, слезы полились градом, а капающая со стола кровь образовала страшную кровавую лужицу…
— Умывальник там! — холодно отчеканил герцог.
Иного приглашения мне и не требовалось, и не извинившись, я, стремительно развернувшись, ринулась в маленькую комнатку. Только там, закрыв дверь, я позволила себе зарыдать, прижимая полотенце ко рту, чтобы герцог ничего не услышал.
Не знаю, сколько времени я провела там, за криво закрытой дверью, но когда слезы закончились и я, умывшись, вышла, герцога в каюте не было. Не могу сказать, что это расстроило меня. Переодевшись, легла у самой стены, почему-то дрожа всем телом. И лишь прочитав все молитвы, а затем вспомнив половину словаря ассара, я смогла погрузиться в тревожный нервный сон.
* * *
Проснувшись утром, я обнаружила, что спала одна — подушки рядом со мной оказались не примяты, следовательно, герцог ночевал где-то в другом месте. Я была рада этому, и сидя на постели, неожиданно поняла, что не хочу выходить из каюты. Совершенно не хочу. Вновь медленно опустившись на постель, закрыла глаза и почти вновь погрузилась в сон, когда раздался осторожный стук в дверь, а следом и вежливое:
— Леди оттон Грэйд, завтрак ожидает вас.
Голос Торопа я узнала, но отвечать не было никакого желания.
Стук повторился через четверть часа. Затем уже всего через несколько минут — я не ответила. Просто лежала, закрыв глаза и стараясь ни о чем не думать… Не хотела…
Свист ветра раздался неожиданно. Еще менее неожиданным было то, что ветер вдруг распахнул ставни и влетел в окно. А затем легкое касание к моему носу, лбу, волосам, и тихое:
«Ари…»
Я распахнула ресницы и удивленно спросила:
— Локар?!
«Ариэлла… соня» — ответил он, и умчался в окно.
Я вскочила в то же мгновение. Едва не выбежала в ночной рубашке, но вовремя опомнилась, и бросилась переодеваться.
И четверти часа не миновало, как я в белом утреннем платьице, с волосами собранными в два даже не завитых хвоста, выбежала из каюты, едва не сбив с ног уже занесшего руку для очередного вежливого постукивания в дверь, торопливо извинилась и выбежала на палубу, с криком: