— Спасибо, Мирка, — подмигнул Ясень, — я твой должник.
Девчонка потупилась. Ясень махнул рукой на прощание и пустил коня размеренной рысью. Когда поле с цветами скрылось из виду, Звенка с насмешкой произнесла:
— Ишь ты, на каждом шагу у него поклонницы. Одна другой краше.
— Ты это про Мирку, что ли?
— Ну, а про кого же еще? Как она влюбленными глазами смотрела, прямо хоть картину пиши. Чем тебя не устраивает? Высокая, длинноногая…
— Ревнуешь?
Звенка стукнула его локотком. Ясень засмеялся и обнял ее крепче. Несколько минут они ехали молча, потом Звенка сказала:
— Но ты, и правда, совсем уже… Я, как тебя увидела, аж глазенки протерла. Думала, цветочков нанюхалась и сплю наяву. А старый хрен вообще копыта чуть не откинул. Он тебе припомнит еще. И отцу расскажет, как пить дать…
— Да и тьма бы с ним, — легкомысленно сказал Ясень. — Ярмарка начинается, не забыла? Выберут нас, и жизнь совсем другая пойдет. Сюда возвращаться я точно не собираюсь.
— А если не выберут? — вдруг тихо спросила Звенка.
— То есть как? — он даже поперхнулся от удивления.
— А вот так вот — просто не повезет.
— С чего это вдруг?
— Не знаю, — сказала она с досадой, — только неспокойно мне что-то. Твои дружки, вон, сегодня за околицу ни ногой. Да что там за околицу — из дома носа не кажут. Боятся, что удачи не будет. А ты — прямо к нам на поле. Не страшно деву-судьбу дразнить? Она ведь и обидеться может…
— Да ладно тебе, — поморщился Ясень. — Ерунда все это. То есть, не то чтобы совсем ерунда, а как бы тебе сказать… Ну, дева-судьба, к примеру… Что ей, больше заняться нечем, как за нашим жнивьем смотреть? Ей бы в столице управиться, с принцами да принцессами. Я бы на ее месте в нашу дыру вообще не совался. И вообще, ты же видела, я к полудню все подгадал и потом только на поле заехал…
Звенка обернулась к нему, всмотрелась в лицо и покачала головой недоверчиво.
— И откуда ты взялся на мою голову? Сама иногда не знаю, то ли плакать, то ли смеяться. Или сбежать куда подальше, пока не поздно.
— Поздно, — сказал Ясень, наклоняясь к ее губам. — Никуда ты уже не денешься.
Прохладный ветер норовил забраться за ворот и влажно дышал в лицо, но они не обращали внимания. Серые тучи толпились в небе, отпихивая друг друга и споря, кто уронит на землю первые капли. Птицы, которых утром распугало мерцание, снова пришли в себя, и вороний грай разносился над степью, тревожа сердце. Холмы зябко ежились, как бездомные псы, и линялая шерсть топорщилась на их спинах.
Когда конь уже подошел к домам на окраине, Ясень сказал:
— А насчет ярмарки — это ты зря, серьезно. Выберут, куда они денутся. Если не нас, то кого тогда? Лучше все равно не найдут.