И капризный реликт, довольный таким вниманием, согласился, наконец, уступить. Медленно и нехотя корабль развернулся над городом и начал постепенно снижаться. Рулевой подсказывал направление, поворачивая штурвал.
Белый Стан лежал в стороне от популярных пассажирских маршрутов; трансконтинентальные корабли вроде нашего обычно проходили южнее. Посадочная площадка была довольно скромных размеров. Тем неожиданней оказалась картина, которую мы сейчас наблюдали. В самом центре площадки красовался фрегат, принадлежащий, судя по символике, роду Ястреба. На ветру трепетал желто-черный флаг (цвета ястребиного глаза, как любят подчеркивать любители геральдических тонкостей). На палубе суетился народ, с борта что-то сгружали, а капитан фрегата, стоя на мостике и приложив ладонь козырьком ко лбу, следил, как мы идем на посадку.
Лицо его показалось мне смутно знакомым. Сталкивались в столице? Вполне возможно. Но что они забыли в этой глуши? Впрочем, догадаться нетрудно — скорее всего, летели куда-то в другое место, но, как и мы, решили изменить курс, когда заплакало солнце. И не сказать, что встреча меня безоговорочно радует.
Кстати, телохранитель, сопровождающий старуху с девчонкой, снова заволновался. Он вообще не очень умеет скрывать эмоции. Не похож на профессионала — скорее, солдат, которому поручили непривычную роль. Но боец, судя по всему, превосходный — это по повадкам заметно. Хотелось бы знать, почему его так беспокоят Ястребы? Вон, даже от перил отошел вместе с девчонкой и опекуншей, чтобы с фрегата их не заметили. Ладно, посмотрим, что будет дальше.
Ветер взметнул над площадкой клубы горячей пыли, и мы теперь опускались прямо в центр этого облака. Глаза слезились, кто-то из пассажиров закашлялся, дамы прожимали к носам надушенные платки. Даже рулевой у штурвала на миг отвлекся, чтобы вытереть грязный пот.
Корабль замер над посадочным ложем, словно вдруг передумал, и матросы поспешно бросали вниз швартовые тросы. Летучий змей, ощутив, что его привязывают, недовольно дернулся, тросы натянулись, и я заметил, как пальцы капитана буквально впились в складки на деревянной «шкуре». Змей поупрямился еще с полминуты — скорее, уже для вида — и наша трехмачтовая громада легла, наконец, на толстые причальные брусья. Пассажиры зааплодировали.
Капитан обернулся (лицо его, несмотря на загар, побледнело от напряжения) и слегка охрипшим голосом произнес:
— Дамы и господа, на сегодня наш рейс окончен. Трап сейчас подадут. Жду вас на борту завтра. И, от имени всей команды, удачи вам в новом цикле!