Я немного подумала – и решила принять душ. Долго стояла под струями горячей воды, чувствуя, как во всем теле быстрее бежит кровь. Вымыла волосы душистым мылом и тщательно высушила их полотенцем. Мне ужасно хотелось избавиться от запахов подземелья. От запахов вчерашней ночи. А еще – под горячей водой мне просто замечательно думалось. Вспоминались события прошедшей ночи – с самого начала.
Итак!
Святая вода.
С этим больше нет вопросов. Вампирам она – как мне серная кислота. Если тот же Дюшка мне попадется в руки, я просто его залью до полного растворения.
Молитва?
Катька определенно очнулась после святой воды и моей пародии на «Отче наш». Хотя почему пародии? Пусть я ничего не знаю о молитвах! Зато я молюсь делом! И вообще, для веры не надо быть священником. Вера – она внутри, а не снаружи. Когда вся эта история кончится, если уцелею, схожу в церковь и серьезно поговорю об этом, а пока не до того. И вообще, кто-то мне рассказал в свое время сказку.
Жила в давние времена женщина. Танцовщица. И не христианка. Никаким боком. Цыганка? Женщина с востока? Она и сама не знала. Она танцевала на площадях, а ей за это бросали монетки. Тем и жила. Конечно, ее схватили монахи и хотели сжечь. Но даже ведьмам положено последнее желание. И она попросила дать ей станцевать в последний раз. На площади все было готово. Костер, монахи – и, конечно, у одного из них в руках был крест.
И женщина начала танцевать. Так, как никогда раньше. Она все отдавала в этом танце – и жизнь, и душу. Танцевала, как жила, как соловьи поют летней ночью. Танцевала, как языки огня в костре. И все смотрели, завороженные, словно пламенем. И толпа, и монахи… А когда закончился танец, она упала на колени прямо в грязь. Упала под ноги своим убийцам. Сил не осталось ни на что. Ни на гордость. Ни на достоинство. Даже чтобы стоять на ногах. Все выплеснулось в танце. Но никто не смел к ней притронуться.
И деревянное распятие Христа ожило, фигура протянула руку и помогла ей подняться.
Танцовщицу не сожгли. Она прожила в том городе долгую и счастливую жизнь. И каждый день танцевала на площади. Никто не смел сказать ей дурного слова. Все приходили посмотреть. Потому что все поняли – танец был ее молитвой Богу. Настолько она вкладывала в него свою душу.
Я не равняю себя с ней. Видимо, эта женщина все-таки верила в Бога. А я? Я – верю? И как зовут моего бога? Вопросов было много, ответов – мало. Но если молитва работает – видимо, что-то в этом есть.
Кресты.
Реакция соответствует. Та вампирша заорала после того, как схватилась за крест. Обжег он ее, что ли? А вот что произошло дальше? Почему она рассыпалась прахом? Из-за креста?