— Перстень поверни, — посоветовал мне Бондин.
Ах, вот оно что. Главного на картинке я и не заметила: на крыле самолета сидел человечек в треуголке и с черной повязкой на глазу.
— Это так странно, — я положила брошюру на стол, — что призрак управляет самолетом.
— Это редкость, но не странность, — сказал Бондин.
Красивая и изящная в своей черной форме, подошла стюардесса Фиалка, соблазнительно улыбнулась инспектору, продемонстрировав отсутствие зуба, и протянула черную изогнутую э-э… палочку? Сказала:
— Вас к телефону, инспектор.
Бондин приложил трубку-палку к уху, сказал «алло». Кто бы мог звонить ему прямо в самолет?
Бондин произнес:
— Да. Взял… Да. Толстый блокнот.
И потом слушал молча, а кто-то тараторил в трубку, будто шмель гудел. Инспектор улыбнулся насмешливо и даже прикрыл глаза. Но продолжал молча слушать.
Так прошло чуть ли не полчаса! Меня разбирало любопытство. Может, это радио, которое на местном самолетном жаргоне называют телефоном?
Бондин сказал:
— Да. Я все записал. Отлично. Пока, — и нажал на невидимую кнопку сбоку трубки.
Записал, значит?
— Куда записал? — поинтересовалась я нагло.
Он усмехнулся:
— Подслушивать чужие телефонные разговоры нехорошо.
— Если это такой секрет, шли бы и разговаривали в туалете.
— В следующий раз так сделаю, — сказал он.
Совершенно невыносимый тип.
Подошла Фиалка, снова улыбнулась Бондину, и только хотела забрать у него трубку, как вдруг самолет снова качнуло, и стюардесса, не удержавшись на своих высочайших каблуках, взвизгнула и полетела прямо на инспектора. Бондин ловко поймал ее. Треуголка упала на пол около меня. Стюардесса выпрямилась, ее черные длинные волосы, освобожденные от головного убора, рассыпались по плечам. Сидя у Бондина на коленях, она сказала томно:
— Извините, инспектор.
Инспектор слегка смутился:
— Да ничего. Вы как?
— Очень хорошо, — сказала она, не сводя с него глаз и хлопая ресницами.
Я подала ей треуголку.
— Спасибо, — сказала она не обернувшись. Потом, будто нехотя, поднялась, собрала в узел волосы и надела шляпу.
Бондин протянул ей телефон. Она взяла его, подмигнула Бондину и скрылась за шторками.
Ну и нахалка эта стюардесса.
— Она нарочно на вас упала, — сказала я Бондину.
— Это качка, — сказал он.
— Ну да, как же.
— Вот. Опять…
— Да совсем чуть-чуть. Не сваливаться же прямо на людей!
Он посмотрел на меня странно и сказал насмешливо:
— Мне приятно, что вы так за меня переживаете.
— И вовсе я не… — Я что, черт возьми, его приревновала? — Просто это…
Он сказал:
— Это Жасмин звонила.
— Да? — Слава богу, он ушел от неловкой ситуации.