Это да. Миша поехал в джинсах и футболке. Но он-то родной сын. Ему позволительно.
— Что пить будешь? — спросил Миша. — Чай, кофе, воду?
— Чай, если есть, — сказала я, устраиваясь у торца стола на высоком барном табурете.
— Какой? — Повар перестал мешать руками что-то в большой фарфоровой чаше, подошел к раковине и сполоснул ладони. — Я сам приготовлю.
— Зеленый, — сказала я.
Повар с быстротой молнии подал нам чашки и блюдца, потом взял с деревянной подставки фарфоровый чайник и спросил:
— С каким-нибудь ароматом, может быть?
Из носика чайника пошел пар.
— А у вас с каким там? — спросила я.
Повар сморщил лоб:
— Желаете, чтобы я сам нафантазировал?
— Фантазируйте, — разрешила я.
Он улыбнулся, провел рукой над чайником и налил чай в мою чашку.
— А вам, Миша? — спросил повар.
— А мне простой, — сказал Миша.
Повар снова провел рукой над чайником, налил чай во вторую чашку, глянул на наши тарелки, сказал:
— А бутерброды были бы вкуснее с бри. — Унес чайник и вернулся к работе.
Я шепотом спросила Мишу, когда повар отошел на приличное расстояние:
— Почему он всюду хочет добавить бри?
— Это его любимый сорт сыра, — ответил Миша, — он поэтому и псевдоним себе такой взял.
А! Значит, Дюбри — это псевдоним?
— Так он не настоящий француз? — спросила я.
— Почему? Настоящий, — удивился Миша и понизил голос: — Ну, по крайней мере, так мама говорит. А уж она-то все о нем разузнала, прежде чем взять на работу, поверь мне.
— А разговаривает почти без акцента, — сказала я. Единственное, что выдавало в поваре иностранца — легкое ударение на последнем слоге. Поэтому во многих словах он делал как бы два ударения — русское и иностранное.
— Ну, наверное, давно живет в России, — сказал Миша.
Я осторожно отхлебнула чай. Ух ты, какая вкуснотища. Мягкий вкус зеленого чая расцвечивали ароматы апельсина, шоколада, меда и даже чуточку мяты! Мои любимые ароматы. Совпадение, может быть?
Что за пассы руками повар производил над чайником?
Миша был занят поеданием бутерброда. Я взяла его чашку и попробовала чай. Никаких дополнительных вкусов. Чистый зеленый!
И ведь француз при мне налил чай из одного чайника! Как же у них тут чудесно! Но получается, что мужчины тоже могут колдовать? А Миша говорил…
— Миша, а ты говорил, — шепчу я тихо, — что колдуют у вас только женщины.
— Тебе не много две чашки? — засмеялся Миша. Я отодвинула его чашку обратно к нему. — Ну, иногда, очень редко, мужчины тоже рождаются одаренными. Все же ведьминская кровь. Мы их называем шаманами.
— Значит, ваш повар — шаман? — прошептала я.
— Нет, конечно! Шаманы не будут заниматься… — Он договорил совсем тихо: — … таким скучным делом, как готовка!