— Эвакуируемся?
— Пока только паникуем, — сказала я.
— А чего смеетесь? — удивленно спросила Орхидея.
— От паники, — сквозь хохот ответил Бондин.
Тут я заметила, что меня не сносит с кресла, а значит, самолет уже летит ровно. Я выглянула в иллюминатор: похоже, Ганс закончил ремонт. Сумку с инструментами затягивало в работающий двигатель, а кто-то тянул ее за ремень в противоположном направлении. В магическом мире я увидела, как Ганс ногами упирается в края турбины и тащит сумку на себя.
— Орхидея, — позвала я, — ты можешь как-то помочь Гансу отлепиться от двигателя?
Та повернула свое кольцо и тоже посмотрела в иллюминатор:
— Запросто, — она взмахнула рукой.
Ганса будто кто-то стукнул — он полетел кубарем прямо на нас. Я едва успела отпрянуть от окошка, как Ганса вбросило в салон прямо сквозь стену.
Он пулей пролетел перед нашими глазами и упал на столик у другого борта, потом вскочил на стол и завопил:
— Черти! Черти гамбургские! Где сумка! Сумка рабочая!
Я отвернула перстень. Ганс исчез из виду и продолжал кричать на немецком. Потом перешел на русский. Почти цензурный русский.
— Ой, — сказала Орхидея. — Я не подумала. Сумка сквозь стенку не прошла.
— Да! Поэтому для нее есть ящик снаружи! — выкрикнул голос Ганса. — А теперь она… Где?! Где?
— Летит к земле, надо полагать, — сказал Бондин.
— Да чего вы орете так? — возмутилась я. — Орхидея вас спасла, а вы…
— Спасла?! — продолжал орать Ганс. — От чего?
— От смерти! — выкрикнула я.
— Я уже! Уже умер! — орал Ганс. — Триста пятьдесят лет назад!
— Так давно? — удивилась я.
— Да! — сказал он. — И за все триста пятьдесят лет я не встречал таких тупиц! Даже в английском королевском флоте — а там полно дураков!
— Эй, — сказал Николай. — Осторожнее. В сосульку превращу.
А что, привидение можно превратить в сосульку?
Ганс замолк — видимо, тоже размышлял о вероятности этого.
— Вы служили в английском флоте? — поинтересовалась я у воздуха.
— Еще чего не хватало, — проворчал Ганс с презрением, — я воевал с ним. И с французским королевским флотом тоже, — он шумно вздохнул.
Я повернула око, чтобы видеть Ганса. Он хмуро поправлял свою повязку на глазу.
— Вы были пиратом? — догадалась я. Значит, неспроста у него такой наряд.
— Я всегда пират, — непонятно ответил он.
А я вдруг обеспокоилась:
— Слушайте, пират, то есть… — я смутилась, — капитан, пока вы тут, кто за рулем?
— За штурвалом, — поправил Ганс.
— Ну да, — кивнула я.
— Фиалка, — сказал Ганс. — Не беспокойтесь, у нее тоже есть лицензия.
— А — я вздохнула с облегчением.
— А я думал, у вас автоматика, — сказал Бондин.