В лицо било яркое полуденное солнце. Ричард сонно поморщился, прикрывая рукой глаза. Он не помнил, как вернулся домой, как оказался в собственной кровати. Вот они с Седриком идут по дороге, потом тот удаляется… Провал, вплоть до нынешнего утра.
Сесть удалось с трудом. Голова кружилась, во рту расположился филиал пустыни Сахара. Может, он вчера попросту перегрелся? Если при такой жарище торчать в библиотеке, где в последний раз проветривали ещё до твоего рождения, волей–неволей свалишься с какой–нибудь малоприятной дрянью. Ричард задумчиво почесал запястье и побрёл к холодильнику — срочно требовалось выпить чего–нибудь освежающего. На дверце он обнаружил записку:
«Рикки, сегодня мы с Джей снова пойдём в пещеры. Ты вчера сонный, как муха, приполз, так что будить не стали. Ты не заболел? Я оставила тебе лекарство в ванной, выпей. Лесли».
После текста красовалась пририсованная маркером обеспокоенная рожица. Ричард невольно усмехнулся, несмотря на то, что голова грозила расколоться напополам. Так плохо ему было только однажды, и то тогда головная боль и тошнота были лишь досадными последствиями похмелья. Эмоции притупились. Даже при виде аккуратно застеленной кровати сестрёнки он смог только слабо усмехнуться: как же она беспокоилась, если не убежала, оставив одеяло, простыни и подушку в привычном скомканном состоянии!
Спотыкаясь на каждом шагу, Ричард добрался до ванной. Как же башка трещит… На краю раковины пристроилась небольшая круглая таблетка, сильно пахнущая лимоном и мятой. Запахи ощущались особенно остро; горло сдавила тошнота. Трясущимися пальцами он отправил таблетку в рот, проглотил, не запивая — и тут же, закашлявшись, кинулся к унитазу.
Когда рвота прекратилась, и в самом деле стало немного легче. Ричард выпрямился, пытаясь вспомнить, что он планировал на сегодня. И планировал ли хоть что–то? Деньги у них пока что есть, да и вряд ли туристам понравится шатающийся от слабости экскурсовод, перманентно пребывающий на грани обморока. Ведь было что–то… что–то очень важное, так не вовремя забывшееся. Ричард выпрямился и уставился на своё отражение в заляпанном зубной пастой зеркале над раковиной, словно надеялся увидеть там ответ. Но, кроме привычной покосившейся двери и болезненно–бледного, отливающего синевой лица там не отразилось ничего.
Так. Вчера он ходил в библиотеку, видел миссис Хилл… Может, глюки и головная боль — последствия удара по голове? Почесав отчаянно зудящее запястье, он вытер рот, снова поднял голову — и шарахнулся к двери, едва не упав. Отражение смотрело на него широко распахнутыми глазами, чуть приоткрыв рот и нервно ощупывая отчего–то окровавленный подбородок. Откуда взялась кровь?! Только что её не было, только что…