За стол тоже садились по рангу: старшие — ближе к дверям. Где светлее. Споры были редки: все решалось не здесь — на Арене. Конфликты возникали только между учениками, но до крика или, тем более, до драки не доходило никогда. Боялись вмешательства старших.
Кэр занимал одно из последних мест. Ему было наплевать: смешно спорить из-за лучшего места у свиного корыта! Так полагал юноша. Дальше, чем самериец, сидел лишь один человек, уроженец Великондара, непонятно как попавший на Гладиаторский Двор. Этот — до первого выхода на Арену. Хар-Руд никому не позволял ходить в учениках больше полугола. Не выучился — расплатишься жизнью. Потому-то среди старых бойцов большинство — из бывших солдат: военнопленных, разбойников, наемников, согрешивших против Кодекса и проданных в рабство собственными соратниками.
Слева от Кэра сидел ученик совершенно другого типа. Захваченный соктами пират с архипелага Табе. Этот — зверь. Месяца не пройдет, как Хар-Руд выпустит его на Арену. И поскольку на Двор он попал уже опытным бойцом, то скорее всего вернется живым. Новичков не принято выпускать в одиночку, а когда сражались отрядами, добивать проигравших не обязательно.
Да, табит был крепок. Но на Кэра смотрел с почтением: скажи тот слово — и бывший пират тут же поменяется с ним местами.
Но сын вождя молчал. Он уже наметил себе место: рядом с Босом! Он займет это место… и сбежит! Потому что тогда Гладиаторский Двор больше ничего не сможет ему дать.
Дальше в будущее Кэр не заглядывал. Хотя то, что Хар-Руд поселил его в бывшей келье Фаргала, казалось юноше важным знаком.
После обеда, на котором одни были молчаливее обычного, а другие, наоборот, болтливы, как женщины на рынке, все Потерявшие Жизнь, толпой, вывалили на площадь перед воротами. Там должно было произойти самое важное: объявление тех, кто завтра выйдет на Арену.
Спустя некоторое время из своего дома вышел Хар-Руд. Вышел, взглянул на часового на башне. Тот покачал головой. Помощник Управителя прошелся взад-вперед. В руке он держал свиток пергамента, на который многие бросали алчные взгляды. Хар-Руд был спокоен. На лице его застыла рассеянная улыбка.
Внезапно часовой на башне засвистел.
Помощник Управляющего тотчас преобразился.
— Разбер-рись, демоны! — рявкнул он во всю мочь.
Гладиаторы мигом выстроились в шеренгу, все сто двадцать шесть человек, не считая учеников, пристроившихся позади.
Ворота распахнулись, и во двор на крупном кауром жеребце, неторопливо, важно, въехал Управитель Гладиаторского Двора Гронир.
Сам Управитель никогда не был гладиатором, но принадлежал к тем, кого обитатели Двора почитали более других: Алым.