— Кошелек? — удивился Кэр. — Это…
— Именно кошелек! В нем хранят деньги, если ты еще не знаешь!
— Мы храним деньги в поясе!
— Ну, пояс они распускают куда охотней! Тебе понравится, сынок! Такие, как ты, должны любить баб и хорошую драку! Иначе не стоило вытаскивать тебя из петли! Как думаешь, почему я это сделал?
— Потому, что я похож на тебя?
— Ну нет! Я как раз предпочитаю деньги! Иначе сегодня не Медведь, а Хар-Руд-Пополам заправлял бы Зелеными! А твой приятель Устул, — (юноша поморщился), — валялся бы с дыркой в брюхе!
— Что же, — спросил Кэр с интересом. — Если человек — настоящий воин, он должен любить подраться и поразвлечься с женщинами?
— Я так сказал? — удивился Хар-Руд. — Ты путаешь воина и Потерявшего Жизнь! Я, например, хороший воин, а трижды думаю, прежде чем схватиться за меч! А царь Фаргал, к примеру, совершенно равнодушен к женщинам!
— Он предпочитает мужчин? — заинтересовался Кэр.
— Ты не одинок в этом предположении! — ухмыльнулся Хар-Руд. — Но — не прав! Фаргал, я полагаю, предпочитает власть! Вот то, что слаще женщин, драк, да всего на свете!
— Потому ты стал помощником Управителя?
— Пошли! — с досадой проговорил Хар-Руд. — У тебя — неплохие мозги, но поставлены как-то набекрень! Я же сказал, что люблю деньги! Но от хорошей бабы тоже никогда не отказываюсь!
Эгерини рассмеялся.
На Арену тем временем выбросили еще одного несчастного. Такого же убогого, как и первый.
— Вот когда-то здесь стоял Фаргал!..
Мечтательная дымка заволокла глаза Хар-Руда.
— Здесь, на Арене? Ты говорил: он задушил льва?
— Угу. И рычал при этом так жутко, что львица смылась в клетку и сидела там, смирная, как овечка!
— Я бы посмотрел на такое! — задумчиво сказал юноша. — Но от этого, — кивок в сторону человека на Арене, — подобного ждать не приходится!
— Это точно! — в первый раз за последние полчаса согласился с ним помощник Управителя.
И они ушли.
Хотя еще долго доносилось до них утробное рычание хищников, смешанное с диким рычанием толпы на трибунах. До тех пор, пока Кэр и Хар-Руд не оказались в другом крыле Дворца.
— Какая изящная вещь! — произнес Люг, разглядывая бокал. — Эгеринская работа времен Шорской династии, я полагаю. Не менее шести веков. А вот эта треугольная отметина — от наконечника карнагрийской стрелы! — сокт постучал по серебряному основанию. — Как приятно пить из военной добычи, что шесть веков назад отобрал потомок эгеринского принца у бедного эгеринского солдата!
— Это мой собственный бокал! — проворчал Фаргал. — Вы, обитатели Священных островов, столь хорошо разбираетесь в искусстве, что меня так и подмывает передать тебе или Кен-Гизару ключи от царских кладовых!