— Хорошо, я дам за нее двести монет.
Кейн покачал головой, высокомерно улыбаясь.
— Двести пятьдесят… и не больше!
— А раньше ты заявлял, что она бесценна…
— Черт! Ну назови свою цену! Я не хочу ссориться с Даматистом.
— Мой гнев может оказаться страшнее, — предупредил Кейн.
На толстой шее взбешенного Эбероса вздулись вены. Он потянулся к мечу. Стоящий за его спиной вальданец испуганно отодвинул мешки с золотом. Вебр и Хайган не спеша приблизились и встали по обе стороны Кейна. На их грубых лицах играли издевательские усмешки. Левардос встал, ничуть не изменившись в лице. Не спеша приблизились остальные люди Кейна. Приземистый Станчек отдал какие-то инструкции своему помощнику, а потом тот направился к двери и стал ее запирать.
Кейн взял статуэтку со стола и начал перекатывать ее на ладони. Он усмехался с глумящимся видом. Смерть читалась в его взгляде. Эберос понял, что она кружит где-то поблизости.
— Да пес с ним, что мне этот Даматист! — рассмеялся он неожиданно. Его слова прозвучали как предсмертный хрип. — Я научился всему, чему мог обучить меня старый скупердяй. И у меня достаточно золота, чтобы жить в свое удовольствие. Бери эту проклятую статуэтку, раз тебе так хочется, — пусть Даматист сам ее ищет. Ну а я, пожалуй, поищу в другой таверне еще парочку богатых придурков, которые со мной сыграют…
Дрожащими руками он сгреб со стола золотые монеты и, подобострастно улыбаясь, пошел к выходу. Испуганный вальданец следовал за ним как тень. Оба исчезли за драным занавесом.
Вебр и Хайган расхохотались, присвистнули и снова стиснули бедную танцовщицу. Опирос взял из рук Кейна статуэтку и взглянул на нее с восхищением. Левардос позволил себе еле заметно улыбнуться.
Кейн заметил издевательские жесты Станчека и неодобрительно покачал головой.
— Ему снова сегодня повезло, — ответил он на молчаливый вопрос в глазах Левардоса. — Несколько тысяч золотом, охрана — один человек, и этот паршивец вышел отсюда живым. Станчек полагал, что я собрался этим заняться.
— Можем его разыскать, — предложил помощник, поднимаясь.
— И не пытайся, — посоветовал Кейн. — И все-таки я заполучил смертельного врага. Мог ведь прикончить его сразу, но позволил уйти. Скажи, Левардос, был ли я когда-нибудь раньше столь неосторожен?
— Нет, — признался тот и вложил свой стилет в ножны, спрятанные в рукаве.