Шаг, еще один. Наклонился за камешком, выпрямился – пошел дальше, к следующему ориентиру.
– А ты ведь частенько бывал в Боровом, не так ли? – спросил Костя, словно невзначай оглянувшись через плечо.
Он надеялся всего лишь завязать непринужденную беседу, однако эффект, вызванный последним вопросом, превзошел все его ожидания.
– Ах ты, гаденыш, – прорычал Картуз. – Выходит, он тебе и про меня рассказал…
Сейчас точно выстрелит, понял Смычок. И, резко развернувшись, со всего маха швырнул камнем в морщинистый лоб старика. Уже отпуская «снаряд» из ладони, он услышал щелчок затвора и понял, что все-таки успел опередить выстрел.
Вой Картуза разнесся по окрестностям, кровь хлынула из рассеченного лба. Костя вмиг оказался рядом с пошатнувшимся стариком и первым делом буквально выдрал пистолет из его руки, а потом мощным ударом в челюсть опрокинул ублюдка на землю. Не успел тот и глазом моргнуть, а Смычок уже уселся на него сверху и приставил пистолет к окровавленному лбу.
– Лучше не дергайся, – предостерег он, шумно дыша через рот.
Картуз послушно замер, скосив глаза на черный ствол.
– Какого хрена ты завелся? – спросил Костя.
Он по-прежнему старался не сболтнуть лишнего: несмотря на странную агрессию Картуза, выходить из роли было еще слишком рано.
– А сам будто не знаешь… – прохрипел «красный» сталкер.
Смычок несколько раз прокрутил в голове собственный вопрос про визиты старика в Боровой, не понимая, что заставило Картуза произнести фразу «Выходит, он тебе все рассказал…»? Какой такой «он»? И что рассказал?
Внезапная догадка поразила Костю. Сначала сталкер просто не мог в нее поверить. А потом осталось лишь желание нажимать на спусковой крючок до тех пор, пока не закончится обойма. Сдержался Смычок громадным усилием воли. Когда он заговорил вновь, голос его буквально звенел от гнева:
– Радоваться должен, что я тебя им не сдал.
Картуз скрипнул зубами, но теперь он уже ничего не мог поделать. Положение у него было безвыходное: ни вырваться, ни на помощь позвать. Смычок обложил со всех сторон: мало что пистолет отобрал и ко лбу приставил, так еще и уселся сверху.
А Костя взирал на него сверху вниз со все возрастающей ненавистью и ломал голову, как же стоит поступить с мерзавцем. Он уже понял, что Картуз имеет с таинственной лабораторией не меньше общего, чем Замятин. Скорей, даже больше, судя по его решительности и гонору. Оттого и понадобилось ему забирать контейнеры с Бердского кладбища не на обратном пути, а в самом начале путешествия – чтобы доставить сюда. Ну и вопрос Смычка про частые визиты в Боровой он воспринял как разоблачение – мол, я ведь все знаю, просто молчал, пока Рома с Денисом были живы. Будь у Картуза голова похолодней, он бы, возможно, себя не выдал, а в итоге получилось как в пословице про вора и горящую шапку.