Теперь ясно, почему старик так легко отправлял безопасников на верную смерть. Скорей всего, он с самого начала хотел остаться с Костей наедине, чтобы… что?
– Велика радость, – натянуто улыбнулся Картуз. Он пытался быть дерзким, но природная трусость так и лезла наружу – во взгляде, в подергивании губ, в общей дрожи, от которой пистолет в руке Смычка буквально ходил ходуном. – Не пойму только, если ты был в курсе с самого начала, зачем вообще сюда поперся?
«Не поперся бы, если б знал наперед, с какой сволочью отправят», – с грустью подумал Смычок. Несмотря на то что сейчас он вроде бы полностью контролировал ситуацию, на самом деле положение было незавидное. Допустим, не станет Костя стрелять. И что дальше? Тащить ублюдка обратно в Искитим? Или тут оставить? Проще тогда застрелить, чтобы точно не выбрался и не пожаловал в Институт с доносом – дескать, Смычок всех предал, оперативников убил, а его в Зоне помирать оставил. А застрелит если – чем это чревато? Вокруг – ни души. Да и тело в Зоне всегда можно спрятать…
От этих мыслей Косте стало по-настоящему тошно. Никогда прежде он не планировал грядущее убийство. Никогда не убивал другого сталкера. И сейчас пачкаться в крови омерзительного старика ему совсем не хотелось.
– Почему я еще жив? – требовательно спросил Костя.
– В каком смысле? – осторожно уточнил Картуз, облизав пересохшие губы.
– А какие тут могут быть смыслы? – раздраженно воскликнул Смычок. – Почему ты не угробил меня, как и Рому с Денисом? Зачем-то я тебе нужен. Вот только зачем?
Картуз молчал. Костя сжал губы и щелкнул затвором пистолета.
– Отвечай зачем, или я стреляю, – пообещал он.
– Второй контейнер, – нехотя проскрипел старик. – Мы ведь его так и не нашли…
Смычок хотел было спросить, что такого ценного находится в том треклятом втором контейнере, как вдруг услышал голоса, доносящиеся из глубины поселка. Понять, о чем говорили их обладатели, пока не представлялось возможным, но с каждой секундой речь становилась все отчетливей.
Чертыхнувшись, Костя велел:
– Лежи смирно, пока не скажу. Шевельнешься – стреляю без предупреждения.
Он уперся рукой Картузу в грудь и, несмотря на сдавленное старческое оханье, поднялся.
– Теперь вставай, – прошипел он, склонившись к «красному» сталкеру.
Чтобы ускорить старика, Костя упер пистолет ему в щеку, а левой рукой потянул Картуза за воротник.
– Давай, ну! – подгонял он спутника. – Живей!
А тот нарочно не спешил, видимо чуя, что приближаются его подельники. Хотя, как он мог понять, что это именно они? Наверное, просто знал, что никто иной по Боровому шастать не станет.