– Ну и?
– Короче, ей чего-то под восемьдесят. Или за восемьдесят. И она не мыслит своего существования без твоих идиотских статей. Мол, только они поддерживают ее жизненные силы. Понимаешь, какой бред?
– Нет, не понимаю, в чем суть-то?
– А суть в том, что она хочет, чтобы ты стал ее наследником. И она завещание написала на тебя! Мол, помирать скоро, и хочу, чтоб все мое имущество досталось не каким-нибудь ублюдкам, а такому великому человеку, как ты!
– Да ладно, – махнул рукой я, – мало ли идиоток звонит.
– Не похоже, – затянулся Сергеев.
– Ну и что мне светит, – начал веселиться я, – ободранный помоечный кот и цветок алоэ? Приятно, конечно, но…
– Не скажи, – задумчиво протянул Никита, – двадцать соток земли, дом-пятистенок, баня и прочие причиндалы. Да и еще в Волоколамском районе. Рядом. Первый раз в жизни слышу, чтоб журналистов так ценили и уважали. Обычно, кроме как козлами вонючими, нас никто и не называет. А тут наследство, да еще и тебе. Завидно даже. Даже дело не в деньгах, у меня, слава богу, хватает, а в самом факте! Вот ее телефон. Звони. Софья Андреевна. Оказывается, народ тебя любит. Латифундист!
В легком недоуменном недомогании я вышел из кабинета. Милая секретарша Наташа одобрительно кивнула:
– Поздравляю!
– Да брось ты, Наташ, – отмахнулся лицом я. – Потом выяснится, что это бред, маразм и полная белиберда!
– Не похоже, – повторила слова Сергеева Наташа, – я с ней трижды разговаривала!
Я спустился на лифте вниз. Очевидное достоинство нового помещения редакции было в том, что, не выходя из здания, можно было попасть в магазин. В правильный магазин, с ценными продуктами бытия. Уже через несколько минут я материализовался в кабинете у Ирки Борисовой, гремя водкой, сушняком и коробкой конфет, типа для баловства. Замечательная девчонка. При виде ее я не удержался от комплимента:
– Знаешь, Ир, недавно шведские ученые достоверно выяснили, что чем больше у женщины задница, ой, извини, попа, тем выше ее интеллектуальное развитие!
И радостно бухнул пакет на стол. Ирка удивительно мило улыбнулась, покраснела и даже поерзала немаленькой попой по стулу, видимо желая получить немедленное подтверждение правоты шведских академиков.
– Ну уж, вечно ты, Коль, любую чепуху преподносишь с такой искренностью, что я даже обижаться на тебя так и не научилась! Ну что, поздравляю с наследством!
– Слушай, Ир, а я действительно обалдел! До сих пор сплошной чертополох в голове. Надо его немедленно оросить! Это, конечно, не Нобелевская премия по литературе, но для меня – что-то вроде этого… Бред, конечно, но самооценка как-то поползла ввысь.