Невиновен в убийстве и Мэлори.
Чему поверит Томас? Кроме троих мужчин, следовало учитывать Клариссу. Только Вита и Трифена вместе находились внизу и просто физически не могли быть виновными. Все слуги также были под присмотром друг друга или исполняли такие работы, что просто не могли незаметно прервать их.
Доминик не мог заставить себя поверить в то, что Кларисса может оказаться виновной. Зачем ей убивать? У нее не было никаких реальных причин для убийства. Разве что для того, чтобы спасти Мэлори, если она знала о ребенке Юнити и понимала, что та способна погубить ее брата… Или, быть может, потому что она прочла те любовные письма, о которых говорил Питт, не сумела объяснить их и запаниковала… Или об этом рассказала ей сама Юнити, пригрозив, что погубит Рэмси?
Священник не мог поверить этому. Но, быть может, на мисс Парментер, как и на всех, кого он знал, мог накатить непосильный припадок ярости, боли или страха… не позволяющий отчетливо мыслить или предвидеть последствия ужасного всепоглощающего забвения?
Однако Кларисса никогда не позволила бы обвинению пасть на голову ее отца. Каковы бы ни были последствия для нее самой, она честно шагнула бы вперед и сказала правду.
Или это не так? Но Доминик верил в это. Раньше он не осознавал, что чрезвычайно высоко ценил эту девушку, но ведь ценил же! Эта мысль вдруг заполнила весь его разум. К боли в ней примешивался некий восторг, в котором крылось нечто большее, чем простая констатация факта.
И тем не менее он удивился, когда какое-то время спустя в дверь его комнаты постучали, и на пороге появилась Кларисса – бледная как мел. Священник даже чуть запнулся, начав говорить:
– Что… в чем дело? Что-то слу…
– Нет, – поспешно возразила девушка, попытавшись улыбнуться. – Все живы и здоровы… во всяком случае, я надеюсь на это. В последние полчаса никаких криков в доме не раздавалось.
– Прошу вас, Кларисса! – порывисто проговорил Кордэ. – Не надо…
– Понимаю. – Войдя внутрь, она закрыла за собой дверь и остановилась, припав к ней спиной и держа обе руки на ручке. – Пора поговорить серьезно… смертельно серьезно. – Зажмурив глаза, мисс Парментер виновато прошептала: – O боже! Никак не могу избавиться от этой привычки…
Вопреки желанию, ее собеседник улыбнулся:
– Увы, так просто такие вещи не даются. Хотите попробовать еще раз?
– Благодарю вас. – Девушка открыла глаза, такие чистые, темно-серые… – С вами все в порядке? Насколько я знаю, у вас только что побывал полисмен. Он ваш свояк, конечно, однако…
Священник решил действовать осмотрительно, не обременяя ее теми решениями, которые ему пришлось сделать, их неопределенностью и ценой.