– Государь-наследник, яви милость свою и снисхождение к сирым и…
А ещё на черные кафтаны охранителей государя-наследника потихонечку подтянулись паломники, добравшиеся до стольного города в надежде на исцеление мнимых и вполне реальных болячек, челобитчики Холопьего приказа и просто московские зеваки.
– Назад!
Покосившись на царевича и не увидев и малейшего желания "явить милость и снизойти", служивый со всего маха перетянул плёткой слишком настырного просителя:
– Кому сказано – прочь, холоп!!!
А потом стража и вовсе наглухо перегородила небольшой проулок, отсекая образовавшуюся толпу от первенца и дочки великого государя.
– Митя, а какой алхимии ты меня научишь?
Подождав, пока брат присядет на лавочку под полотняным навесом, царевна устроилась у него на коленях и чуть-чуть откинулась телом назад.
– Двум дюжинам взваров и настоек от разных болезней, нескольким ядам, которые очень сложно определить, противоядиям… В общем, самому необходимому для девицы царской крови.
– А?..
– Кто знает, Дуня, кого именно определит тебе в мужья батюшка, и в какую чужбину ты уедешь? Глядишь, моя наука поможет кому-нибудь жизнь спасти. Суженому-ряженому твоему, например.
Фыркнув словно большой котёнок, будущая невеста пробормотала что-то вроде "вот ещё!".
"Или наоборот, поспособствует кому-нибудь уйти за грань до срока. Иногда лучше быть счастливой вдовой, чем несчастливой женой – да и недоброжелателей копить не следует. Но это я тебе попозже объясню".
Со стороны казалось, что они говорят о каких-то мелочах, причём царевич проявляет по отношению к сестре просто-таки телячьи нежности – по румяной щечке погладит, с тугой косой поиграется… Впрочем, справедливости ради надо было сказать, что Евдокия ничуть и не возражала. Да и вообще всячески тянулась к обожаемому брату, иногда чуть ли не вымогая у него улыбку и одобрительный взгляд. И то сказать – а кто ещё, кроме наследника, занимался и общался с десятилетней Евдокией? У остальных братьев свои мальчишечьи забавы, батюшка вечно в делах и заботах державных. Мачеха?.. Она своей падчерицей интересовалась до крайности мало – так мало, что даже челядинки-подавальщицы и мовницы у девочки остались прежние, поверстанные в ближнюю челядь ещё покойной матушкой-царицей.
– Кхм. Димитрий Иоаннович?..
Кстати, кое-какие фамильные черты начали проявляться и у десятилетней царевны – кроме явной красоты и высокого (в сравнении со сверстницами, разумеется) роста, как оказалось, она тоже весьма не любит когда прерывают её общение с братом. Заметив, как за пределами живой цепочки из стражей переминается с ноги на ногу один из батюшкиных стольников, Дуня тут же негодующе фыркнула и ещё сильнее вцепилась тоненькими пальчиками в жёсткую от золотых ниток братнину ферязь. Повернула голову, увидела, как из каменных палат Мстиславских вышел княжич Федор, и за малым не зашипела – словно большая, и очень сердитая кошка.