– Хорошая девочка.
Забрав и отбросив в сторону отяжелевшую от горячего багрянца нагайку, Дмитрий слегка подтянул мстительницу к себе.
– Тебе легче?
Шапка некогда иссиня-черных, а теперь седых волос дрогнула в молчаливом согласии. По-хозяйски обняв гибкую талию, царевич стал ещё чуть-чуть ближе, распорядившись вполголоса:
– Лекаря сюда!
Почувствовав, как тело под руками напряглось, четырнадцатилетний целитель, известный своим милосердием и частыми молитвенными бдениями, едва заметно улыбнулся:
– Ты ведь не хочешь, чтобы он умер…
– Хочу!!!
Развернув девицу к себе лицом, первенец великого государя с ласковой укоризной закончил пояснять:
– Умер до того, как сядет на кол?
Взяв затянутой в черную замшу перчаткой подбородок, Дмитрий слегка его поднял – так, чтобы её зеленые глаза попали в плен его синих омутов, медленно наливающихся пугающей чернотой.
"Сильная усталость-опустошение, мучительное сожаление, тоскливая горечь и лёгкий оттенок едва теплящейся надежды… И страх – да какой сильный! О, вот и желание что-то попросить. Ну что же, не будем её мучить неизвестностью".
– Хочешь служить мне?
Едва заметно вздрогнув, юная девушка отшатнулась на шаг назад – но только для того, чтобы согнуться в земном поклоне.
– Мой господин.
"Быстро соображает. Прямо не девица, а одни сплошные достоинства".
Подозвав одного из постельничих стражей, Дмитрий распорядился устроить Аглаю в полном соответствии с её изменившимся положением. То есть личный шатер, новая одежда, еда со стола самого царевича – и обязательная охрана новой личной ученицы государя-наследника Московского. Сам же он, словно бы потеряв интерес к новому приобретению, вернулся к свите – пока та, бедная, совсем не исхудала.
– Ну, а теперь-то – вечерять, Димитрий Иванович?
Едва заметно кивнув, первенец великого князя взлетел в седло аргамака – после чего в тройном кольце (из ближников, затем Большой свиты, и собственно царевичевой стражи) проследовал в самую серёдку воинского стана, на скромный походный ужин. Бараньи рёбрышки с гречневой кашей, куриные грудки в медовом соусе, мелкая речная рыбёшка, обжаренная с маслом и мукой, свежая выпечка, слабенькая (зато сладкая) мальвазия… Правда, сам он особого аппетита не проявил, ограничившись небольшой пиалой с крепким куриным бульоном и пшеничной булочкой – зато родовитая молодёжь наглядно продемонстрировала, что все тяготы и лишения порубежной службы никоим образом не сказались на её отменном аппетите.
– Продолжайте.
Ранний уход с ужина имел вполне определённую цель, и пока менее знатные ровесники уничтожали немудрёные яства, Дмитрий спокойно добрался до ждущей его в Судбищах баньки, загодя протопленной до состояния малой мартеновской печи. Сияющий от оказанной ему чести хозяин быстрой скороговоркой отрапортовал, что для государя-наследника приуготовлено наимягчайшее лыковое мочало, самые пушистые веники и духовитый квас… Но гостя больше заинтересовало, почему в эмоциях коренастого мужичка сквозь довольство и тихий восторг нет-нет да и пробивалось затаённое сожаление.