— Гораздо дальше, чем ты думаешь.
На скамейке рядом с ним уже сидел Платон. Жгут посмотрел на него и поморщился:
— Никак не могу привыкнуть к этим вашим внезапным появлениям, шеф.
— Прости, — извинился Платон. — Больше не буду. Я еще раз просмотрел мнемокарту Насти. И знаешь, там обнаружились очень интересные вещи.
— Неужели что-то покруче телепортации?
— Намного, Володя. Намного.
— Значит, ее кандидатура одобрена? Или…
— Ее кандидатура одобрена. Завтра она заступает на свое первое дежурство в качестве стажера Бюро.
Жгут улыбнулся:
— Отличная новость. Только скажите ей сами, ладно? Ей будет приятно услышать это от вас.
В глазах Платона мелькнуло сомнение.
— Ты думаешь?
— Уверен, — убежденно проговорил Жгут.
— Что ж, тогда конечно. — Платон откинулся на спинку скамейки, посмотрел на пробивающееся сквозь листву солнце и улыбнулся. — А хорошая сегодня погода, правда, Володя?
— Правда. И атмосферное давление подходящее. Карась должен хорошо брать.
Платон заговорщицки понизил голос:
— Как насчет того, чтобы посидеть с удочками на вечерней зорьке?
Жгут посмотрел на него с сомнением.
— Вы серьезно?
— Вполне. Я уже и мотыля прикупил.
— И когда едем?
— Прямо сейчас. — Платон поднялся со скамейки. — Ну? Ты идешь?
— Конечно, шеф. Конечно!
Владимир Иванович быстро встал, опираясь на свою неизменную трость, и они зашагали по асфальтовой аллее парка — высокий одинокий человек с выправкой военного и его приземистый помощник, который — случись такая необходимость, — не раздумывая, отдал бы за него жизнь.