Птицын достал из кармана нож, выщелкнул лезвие. Быстро огляделся — нет ли свидетелей, затем шагнул к Илье и ударил его ножом в левый бок.
8
Свет флуоресцентных ламп, отражающийся от зеленого и белого кафеля, был достаточно ярок, чтобы выделить каждую черточку лица Ники. Двадцать лет не изменили ее. Она по-прежнему была юна и прекрасна.
Сидя у белой кровати и продолжая вглядываться в лицо девушки, Игорь Келлер осторожно взял ее за руку.
Прошло двадцать лет с того момента, когда он отправился в страшное путешествие, надеясь вернуть ее. Прошел через все свои земные воплощения, много раз умер и много раз воскрес, пока не открыл глаза и не посмотрел на Нику, которая сидела на асфальте, привалившись к железной арматуре баррикады. В тот момент он окончательно перестал быть человеком — в обычном понимании этого слова.
Путешествие на тот свет что-то выжгло в нем, но в то же время сделало его сильнее. С той поры он ни разу не простуживался, не болел гриппом, не страдал от язв во рту или от головных болей, не испытывал даже слабого желудочного расстройства. Он никогда не болел… И все же он старел. Медленно, но верно. И время его истекало год за годом, а значит, истекало и время Ники. Ибо на кого еще она могла рассчитывать, если не на него, Игоря Келлера?
Врачи, которым Игорь платил огромные деньги, время от времени смущенно напоминали ему, что Ника, вероятно, никогда не выйдет из комы. Но Келлеру было плевать на их мнение.
…Сейчас, сидя у кровати любимой женщины, он с ненавистью вспоминал долгие годы, прожитые в страхе. Двадцать лет назад он стеснялся своих способностей, скрывал их, даже пытался забыть о них.
В то время будущее представлялось Келлеру жутким. Его могли схватить и отправить в какую-нибудь научную лабораторию. Он явственно представлял себе, как любознательные очкастые ученые примутся ставить над ним опыты, придумают кучу экспериментов, которые покажутся им «весьма любопытными и перспективными» и которые станут для него адской пыткой.
Конечно, можно было уехать в какую-нибудь глушь и жить там тихо и скромно, изредка давая пищу для мифов о новом таинственном чудовище, пока однажды какой-нибудь особо пытливый охотник за чудесами не пристрелит тебя или не сдаст в лабораторию, получив щедрые наградные.
Игорь был уверен в одном: какой бы путь он ни избрал, в его жизни всегда будут присутствовать два мрачных компонента: бесконечный страх (страх перед тем, что могут сделать с ним люди, и перед тем, что сделает с ним его собственный дар) и полное, безысходное одиночество, какого не испытывал, да и не сможет испытать ни один человек.