— Дела, как ни прискорбно.
— Дела… Хочешь мне что-нибудь рассказать?
Таким тоном учитель обычно спрашивал, если я совершала какую-то шалость. На втором году обучения я заморозила фонтан во внутреннем дворе Третьей Башни, потому что другие адепты обливали меня из него. Так получилось, что вместе с самим резервуаром замерзли каналы, по которым в Башню поступала вода. Натворил — исправляй. Это и стало моим наказанием. Как исправить сделанное, я тогда не знала. Учитывая, что время было осеннее, все маги остались без водоснабжения почти на сутки, пока вода сама не оттаяла. После этого в коридорах Башни меня узнавали все. Пришлось научиться давать отпор другими способами.
Бледно-серые глаза Абархама поймали меня на пути к рабочему месту главы Ордена. Чувствовала себя перепелкой на прицеле у лучника. Я скромно присела на краешек стула и выложила папки на стол. Протокол из «Мятной пастилы», протокол из Бедахского монастыря и показания жителей района Цапли. Отдельно отложила записи Геррке и его статью о Зирроде. Любопытно, что первым делом глава Ордена взял в руки именно их.
— В папках сведения об убийстве шестидесяти двух человек за последние пять дней.
— Очень грустно это слышать. — Голос главы Ордена был лишен всякого выражения, как и его лицо. Если он и был удивлен, то ничем этого не выдал. Его темные волосы с проседью зачесаны назад и приглажены воском. Ворот камзола из темно-зеленого сукна врезался в шею. Я не знала точного возраста Абархама, но думаю, счет перевалил за сотню. — Надеюсь, ты не думаешь, что мои адепты могут быть причастны к этим печальным событиям?
— Я лишь говорю, что несколько десятков человек были разом высушены мертвой воронкой в непосредственной близости от Первой Башни.
— Все шестьдесят два?
— Сорок четыре. Еще восемнадцать были убиты днем ранее здесь, в Ксиане. Но Вы ведь уже в курсе, верно?
Глава Ордена по-прежнему улыбался. Это плохой признак.
— Возможно. — Почти промурлыкал он. — Я также знаю, что наш общий знакомый недавно вышел на свободу.
— Прекрасно, что Вы так подробно проинформированы. Значит, нам не придется обсуждать еще и эту тему. — Я была сбита с толку тем, что вести дошли так быстро. До еженедельного собрания совета оставалось еще два дня. Они изменили расписание? Или же Абархам велел держать отчет перед ним лично во всем, что касалось меня. Что ж, это может быть и к лучшему: в этом случае, несмотря на родство, Фейт может и не иметь доступа к подобным сведениям.
— И все же, удовлетвори старческое любопытство: зачем тебе Джерласс?
— Просто женская сентиментальность. — Я постаралась придать своему тону безразличие. Некоторое время мы играли в гляделки. Глава Ордена выискивал в моих глазах признаки слабости. В конце концов, я отвела взгляд. Всегда отводила. У меня было чувство, что одно неосторожное слово — и все полетит к чертям. Меня не убьют, пока Аэлмар хранит компромат, но затевать борьбу с целым Орденом — занятие безнадежное и крайне вредное для здоровья. Но я не намерена отступать. Не теперь, когда все адепты будут сплетничать о моем появлении в Ордене в качестве следователя тайной службе. Ведь одно дело прочитать об этом в газете, другое — увидеть своими глазами. Я не могу уйти ни с чем.