Когда боярин Плещеев окончил свой рассказ, государь поднялся со скамьи, перекрестился на образа и тихо сказал:
– Пропала Литва под Ведрошью, яко Золотая Орда на Угре! По твоей речи, Михайла Андреич, сторожевой полк вельми грозно сражался на Митьковом-то поле?
– Куда еще грозней! – ответил Плещеев. – Юрий Захарыч, можно сказать, добил литовцев.
– Вишь каков! А когда яз приказал ему быть в сторожевом полку, он писал мне, что в сторожевом полку ему быть негоже, невместно ему стеречь князя Данилу. Заершился! Есть у нас еще некои воеводы, которые высокоумно мыслят, кто кому служит, а в разуме того не доржат, что все они мне служат и заедино со мной всей Руси служат.
Перекрестившись еще раз, Иван Васильевич оглянулся и, увидев позади себя крестившегося Саввушку, воскликнул:
– Ишь какая победа у нас, Саввушка! – Обратившись же к боярину Плещееву, молвил: – Поезжай борзо, Михаил Андреич, в моей колымаге – Саввушка тобя проводит – к митрополиту Симону и передай ему: велю, мол, яз ему сей часец служить по всем церквам благодарственные молебны и звонить, как на Пасху, а по убиенным за веру православную и за отечество утре петь панихиды. О прочем сам ты лучше знаешь, что о Ведроши митрополиту сказывать.
К вечеру вся Москва, Кремль и все посады были радостно встревожены. В шесть часов, как обычно, редко и уныло зазвонили во все колокола пасхальные звоны. Начались молебны. В Успенским соборе митрополит Симон перед молебном с амвона произнес краткое слово. Выйдя из царских врат, он истово перекрестился на алтарь и, обернувшись, воскликнул:
– Братие и сестры во Христе, радуйтеся! Помог Господь Бог государю нашему великую одержать победу над латыньской Литвой. Захотел папа рымский православную веру и все православные церкви на Литве порушить. Государь же наш Иван Васильевич за православную веру вступился, войну с Литвой зачал и ни зятя своего Александра Казимировича, ни княгини его, родной своей дщери, не пожалел. Днесь весть пришла, что вои наши православные и воевода сокрушили всю литовскую силу у Ведроши, как ранее Русь сокрушила Золотую Орду на Угре. С такой мощью ныне государь Литву сокрушил, что и ляхи все, и король угорский, и сам папа, и все латинцы топерь в страхе. И все они молят, бьют челом государю нашему о мире. Отблагодарим же Господа Бога за дарование победы и помолим Его о здравии государя нашего и всего православного воинства, а утре отпоем панихиды по убиенным за веру, государя и отечество…
В тысяча пятисотом году июля двадцать пятого началась уже ранняя осень. По старой примете, в день Анны-зимоуказательницы, точно по заказу, наступил первый холодный утренник и зеленая еще трава кое-где в низких местах густо забелела на рассвете от инея.