— Не могу поверить… Никогда не думала, что снова увижу тебя. — Она отступила и без всякого смущения вытерла слезы. — О, Рахель!
У Рахель комок подступил к горлу. Если бы она всхлипнула, ей стало бы легче, но она переборола себя и справилась со слезами. Она умела владеть собой. И все-таки она не ожидала, что встреча с Катариной так подействует на нее.
— Моя дорогая подруга, — заговорила она, пожав руку Катарины. Мне нужно держаться. — Так приятно видеть тебя. Я слышала о твоем магазине и подумала, что нужно будет задержаться в Нью-Йорке и повидать тебя.
Катарина перестала плакать и покачала головой.
— Ты сама знаешь, что это неправда.
Рахель не могла не улыбнуться, и спазм в горле прошел.
— Эх, мне никогда не удавалось одурачить тебя. И так у нас с тобой было еще в детстве, правда? Ты сразу чувствуешь, когда я говорю неправду. Даже через столько лет. Ну, слушай, давай немного притворимся.
— Рахель…
В глубоких зеленых глазах Катарины был страх. Рахель так не хотела видеть его.
— Пожалуйста, Катарина.
— Хорошо. — Катарина кивнула, но страх остался. — Мы будем пить чай.
— Чудесно. — Катарина указала на маленький столик в дальнем углу. — Садись туда. Я принесу поднос.
Рахель резко взяла подругу за руку.
— Не надо бояться, Катарина.
— Я в порядке. Иди садись. Я принесу чай.
— Как скажешь. Я подожду.
Большая просторная комната отдела новостей «Вашингтон газетт» была наполнена топотом мечущихся репортеров, шумом компьютеров, печатных машинок и телефонов. Элис Фелдон провела за столом уже два часа, и ей опять пришлось сесть. Она не огорчилась. Значит, жизнь бурлит. Она возражала лишь против одного обстоятельства (и оно просто бесило ее), а именно — она не могла найти Мэтью Старка. В который раз. Она не обращала внимания на худого мужчину, с неприкаянным видом стоявшего рядом. Он хотел поговорить со Старком и сейчас шарил глазами по комнате. Элис приходилось щуриться, так как очки сидели у нее на лбу, вместо того чтобы занять свое место на ее большом носу. Эта крупная, одутловатая, ширококостная женщина не питала никаких иллюзий относительно себя и второразрядной газетенки, в которой работала. Прошлой ночью, когда ее мучила бессонница, она покрасила ногти голубым лаком, который обнаружила в аптечке на полке своей дочери.
— Куда запропастился Старк? — требовательно спросила Элис, не обращаясь ни к кому конкретно. Молодой стажер, сидевший через три стола от нее, встревоженно выглянул из-за компьютера. Типичный представитель «Пост», по ее понятиям. Его звали Аарон Зиглер, и его специальностью была журналистика, которую она считала совершенно ненужной для работы репортера. Она взяла его на работу только за то, что среди принесенных им пробных заметок не было ни одного некролога.