Я кивнула.
– Первой стала Анора. Случилось это больше полувека тому назад. Она не сразу приняла Гэбриела. Ей было невыносимо тяжело расстаться с Гуальтьеро. Очень долго она привыкала к новой жизни, которую предлагал ей ангел.
– Ради чего он старался? Пусть бы жила, как ей нравится.
– Попытайся она вернуться, ее бы уничтожили. Она ведь сбежала, не забывай. Гэбриел заботился о ней, помогал избавиться от связи, которая держала ее под властью Хозяина. В итоге она смирилась, но, похоже, неверно поняла, почему Гэбриел проявляет к ней такой интерес и принимает участие в ее судьбе.
Я почувствовала ком в горле. Осторожнее – Руадан не должен был видеть, насколько сильно меня волновала эта тема. Хотя он, конечно, был не глуп и понимал, что я испытываю к Гэбриелу определенные чувства.
– Они были вместе?
– Нет, никогда. Он ведь ангел – дитя света, а она дитя тьмы. Они несовместимы.
– Почему?
– Потому что любовь – свет. Ненависть и зло – тьма. Это противоположные полюса. Что бы Анора ни предпринимала, как бы ни добивалась Гэбриела, ничего не выйдет…
Мне стало трудно дышать. Джона считал меня темной, говорил, что я тоже была вампиром. Если он был прав, у нас Гэбриелом ничего не получится. Руадан ведь утверждал, что… Да нет же! Джона ошибался. Я не была вампиром.
Желудок болезненно сжался. После того, что Джона сказал мне там, у реки, меня постоянно грызла мысль о том, что в его словах есть доля истины.
– Но Анора не прекратила попытки! Она из тех, кого всегда манит запретный плод. Он отверг ее, и она влюбилась в него еще больше. Страсть, похоть – это все проявления мрака.
Я была не в настроении для проповедей и хотела вернуть разговор в интересующее меня русло.
– Анора повсюду вас сопровождает?
– И да, и нет. Она уходит, когда теряет терпение, но всегда возвращается. Мы ведь в некотором роде семья, которой она лишена. Аноре плевать, что ей нельзя быть с Гэбриелом, она не оставляет попыток его завоевать.
Ну и ну! Неужели ей мало одного отказа?
– Гэбриел говорит, что никто из вас не выбирал себе судьбу. Но он готов подарить спасение тем, кто захочет, – вспомнила я. – Но почему первой стала Анора? Как он разыскал остальных?
– Пей чай, девочка, а то остынет.
Послушно сделав глоток, я ждала ответа.
– Дело случая, честно говоря. Все, что я знаю, это то, что Гэбриел пытается загладить какую-то вину… – Руадан замолчал, судя по всему, не собираясь продолжать рассказ, поэтому мне пришлось его подтолкнуть.
– Руадан, уж мне-то можно рассказать, что случилось с Гэбриелом…
– Это не касается ни тебя, ни меня. Ты спросила, есть ли у него связь с Анорой, и я ответил, что нет. Почему это вообще тебя волнует?