Пять дней он бился с учёными богословами, чтобы ужесточить, хотя бы некоторые пункты, но успехов добился незначительных. Девятнадцатого мая послание было зачитано перед членами суда, и Кошону пришлось потратить немалую сумму, чтобы при обсуждении послания большинством голосов всё-таки были изменены формулировки в пунктах втором и одиннадцатом. Во втором, где говорилось об ангеле, якобы принесшем корону французскому королю было указание на посягательство на ангельский чин, а в пункте одиннадцатом к обвинению в идолопоклонничестве добавлено вызывание демонов. Против последнего активно запротестовали всякие Леметры и Ла Фонтены, но большинство проголосовало «за», и мягкотелым сторонникам компромиссов пришлось отступить.
Глядя на их растерянные, недовольные лица, Кошон, не без удовольствия представлял, как будут они оправдываться перед теми, от кого получили указания за спиной председателя суда. Он прекрасно понимал, для чего потребовались столь мягкие обвинения. Жанна ДОЛЖНА БЫЛА ИХ ПОДПИСАТЬ! Но самому Кошону было нужно, чтобы сначала она отказалась, а подписала бы потом, когда он сотворит своё «чудо». И обязательно в присутствии малолетнего короля!
23 мая Жанну привели в зал закрытых заседаний, где зачитали готовое обвинение. Девушка была всё ещё бледна и слаба после отравления рыбой, но держалась стойко. Любезно поданное ей для подписи перо отбросила в сторону и снова обвинила членов суда в душевной глухоте, которая не пристала служителям Господа!
Пожалуй, впервые за всё время процесса Кошон смотрел и слушал с удовольствием. Мысленно он готов был даже подсказывать девчонке, что и как говорить, но она отлично справлялась сама, и покинула зал заседаний так ничего и не подписав.
– Ну, что ж, – с печалью в голосе резюмировал Кошон. – С христианским милосердием нам следует попробовать воззвать к заблудшей душе ещё раз. Предлагаю сделать это в святом месте, в аббатстве Сент-Уэн в присутствии проповедника и с помощью святой молитвы. Но более всего уповаю я на то, что демоны, владеющие этой девушкой, смирятся перед святым духом осеняющим непорочную чистоту его величества! В этот раз мы рискнём и, почтительно попросим нашего короля благословить своим присутствием очередное заседание. Разумеется, все меры предосторожности будут приняты.
С этими словами Кошон повернулся в сторону кардинала Винчестерского, которого специально сегодня пригласил, как раз для этого эпизода своей «постановки», и тот милостиво кивнул.
Просияв лицом, епископ перекрестился.
Поздним вечером, в сопровождении всего одного слуги, которому велено было следить за стражниками, чтобы не подслушали, Кошон пришёл к Жанне.