Она понимала, что никогда к этому не привыкнет, но все равно не могла перестать пытаться. Проходили день за днем, а ничего так и не менялось.
Каждое утро Дейрус уходил заниматься своими служебными обязанностями капитана, о которых Яна до сих пор не имела каких-то конкретных представлений. С этого момента, и до самого вечера, она была предоставлена сама себе. Сначала девушка даже не решалась выйти из капитанских покоев, но вскоре поняла, что ей это разрешено. Обнаружив это, Яна немало удивилась, но тут же расхохоталась со своих собственных мыслей: ну конечно, в самом деле, куда же она денется-то с космического корабля?!
С того дня девушка начала гулять по тем частям звездолета, что были доступны для общего пользования. Так она немного изучила корабль и теперь неплохо в нем ориентировалась… по крайней мере, в общих чертах. Как-никак, он был действительно огромен! Потому Яна даже не сомневалась, что на протяжении дня ей будет, чем себя занять. Кроме стратегически важных отсеков — вроде грузового, тренировочного, капитанского мостика и так далее, — здесь так же находились зоны отдыха, магазины, рестораны и тому подобное. Как выяснилось, на корабле жило довольно много людей, никак не связанных с военным делом: семьи солдат и те, кто поселился на здесь, чтоб вести свой бизнес, обслуживая их.
Когда день заканчивался, Яна возвращалась обратно в капитанские покои. Дейрус не говорил ей этого прямым текстом, но отчего-то она знала, что когда он вернется, ей лучше быть на месте, ждать его.
Возвращаясь домой, мужчина горячо ее целовал и передавал коробки, в которых была еда, купленная им в одном из любимых ресторанов. Яна молча накрывала на стол, и они приступали к «семейному» ужину. А потом капитан, если не был слишком уставшим, тащил ее в постель, где Яна снова и снова не могла ничего поделать с животным притяжением, которое испытывала к нему.
Но при этом, сколько бы времени ни прошло, Дейрус не делал того, чего Яна в действительности очень хотела: он не разговаривал с ней. Вернее как, не разговаривал диалогами, которые содержали бы больше пары коротких ответов друг другу. И девушка, к сожалению, прекрасно понимала причину. Та заключалась в том, что она, Яна — не тот человек, о котором капитан предпочитает думать, проводя время с ней. И когда девушка молчала, забыть об этом было немного легче, просто глядя на знакомую оболочку. Вот только стоило бы ей заговорить, начать долгий разговор, и Дейрус непременно бы почувствовал это: другой характер, манеры, воспитание, интересы, жизненные цели и ценности, другие привычки, повадки и предпочтения. Другой человек. Даже сейчас, практически не разговаривая с ним, Яна видела в его взгляде боль от понимания этой горькой истины. Эти глаза были слишком красноречивы: разбей девушка даже эту хрупчайшую, нелепую призрачную иллюзию, и сердце капитана разорвется на части.