Я позвал Чарльза, который в это время отдыхал в гостиной, и сказал ему:
— Взгляни сюда, Чарли. В расчетной книжке есть не зарегистрированный тобой чек. — И я молча протянул ему книжку, поскольку поначалу думал, что причиной этого недоразумения были какие-то карточные долги или ставки на ипподроме, о которых Чарльз предпочел не упоминать. Как известно, у богатых людей такое случается.
Но Чарльз только присвистнул и помрачнел. Посмотрев мне в глаза, он сказал:
— Ну что, Сей, дружище, могу точно сказать, что нас основательно одурачили.
Я посмотрел на чек и спросил его:
— Что ты имеешь в виду?
— Да этого ясновидящего, — уныло проговорил он, по-прежнему рассматривая злополучную бумажку, — черт с ними, с этими пятью тысячами, но то, как мерзавец обвел нас вокруг пальца, это… унизительно!
— Почему ты думаешь, что это именно он? — спросил я.
— А ты посмотри на эти зеленые чернила, — ответил он, — и, кроме того, я хорошо помню последний росчерк в моей подписи. Из-за волнения, охватившего меня, я расписался не так, как обычно.
— Хорошо, допустим, — признал я, — но каким образом ему удалось так ловко перевести сумму на чек? Ведь эта подпись выглядит как настоящая.
— Истинно так, — простонал мой зять, — представить только, он одурачил меня, когда я был так осторожен! И я хорош, повелся на его мошеннические уловки! Но мне бы никогда не пришло в голову, что он собирается вытащить из меня деньги таким образом! Что угодно — просьба о займе, прямое вымогательство, но воспользоваться так нагло моей подписью, чтобы потом перевести ее на чек, — это отвратительно!
— Но как ему это удалось? — перебил я его.
— Не имею ни малейшего представления. Знаю только то, что это те самые слова, которые я написал. Могу за них поручиться.
— А опротестовать этот чек можно?
— К сожалению, нет. Считай, что он подписан мною лично.
Отобедав, мы отправились в полицейское управление, где у нас состоялся долгий разговор с комиссаром. На удивление, он оказался довольно воспитанным французом — не таким формалистом и бюрократом, какими обычно бывают такие люди. Кроме того, он превосходно разговаривал на английском языке с американским акцентом. Как выяснилось позже, свою сыскную деятельность он начал в Нью-Йорке, где проработал без малого десять лет.
Выслушав внимательно нашу историю, он с расстановкой сказал:
— Ну, господа, полагаю, что вы стали жертвами человека по имени полковник Глини.
— Полковник Глини? — спросил Чарльз. — Кто это?
— А вот это и я хотел бы знать, — ответил комиссар с причудливым американо-французским акцентом. — Его называют полковником потому, что он иногда представляется офицером, а Глини его прозвали потому, что он обращается со своим лицом, словно с каучуковой маской, которой можно придать любую форму, — так, как гончар лепит глину. Настоящее имя этого человека неизвестно. Национальность — либо француз, либо англичанин. Место проживания — вся Европа. Специальность — в прошлом он был ваятелем восковых фигур для музея Гревен. Возраст — тот, который он выберет себе сам. Полученные им профессиональные навыки использует для создания фальшивых форм носа и щек, с применением восковых вставок — в зависимости от того, кем он намерен представиться. На этот раз, суда по всему, у него был орлиный нос. Взгляните-ка! На этих фотографиях есть что-нибудь похожее?