Появление Молли, рассыпающейся в извинениях, спасло Жаклин от ответа, а миссис Паркер от поражения. В то время как ее спутники последовали за Молли, она задержалась, чтобы сделать последнюю попытку.
— Мы были бы очень рады, если бы вы присоединились к нам, миссис Кирби. Вы выглядите такой одинокой…
Жаклин не любила, когда ее задирают или снисходительно к ней относятся. Она чувствовала, как из нее начинает вырываться раздражение, и не видела причин, почему должна отказывать себе в удовольствии.
— Мне нравится быть одной, миссис Паркер. Я собираюсь пойти сейчас к себе в комнату, миссис Паркер, чтобы сесть за работу. Написание книги — это работа. Если я не буду работать, мне не заплатят. Именно так я зарабатываю себе на жизнь, миссис Паркер, — а не выступлениями перед организациями, которые не предлагают мне гонорара. Спокойной ночи, миссис Паркер. Хо-хо, хо-хо, мне работать нелегко…
Так как миссис Паркер строила из себя благородную леди, то она считала ниже своего достоинства броситься вдогонку за Жаклин, которая, выдав эту тираду, быстро направилась к двери.
Она бесцельно пошла вниз по улице.
Было бы опрометчиво возвращаться в коттедж; миссис Паркер могла последовать за ней, продолжая уговоры. Люди такого сорта бросают тень на преданных читателей, что несправедливо; большинство из них деликатны, учтивы, вежливы и интеллигентны. В особенности мои читатели, самодовольно подумала Жаклин. По крайней мере, члены общества библиотекарей отличались честностью и скромностью. Их бюджет, как она знала по своему опыту, мог выдержать угощение любимого писателя только чаем и печеньем. Она напишет «Друзьям библиотек» завтра и примет их приглашение как расплату за свои плохие манеры. (Она покажет этой миссис Паркер.)
Прогулка охладила ее пыл, и к тому времени, когда Жаклин дошла до бара «Элит», она громко смеялась над своей злополучной стычкой с миссис Свенсон. «Она сослужила мне хорошую службу, подумала довольная Жаклин. Ненавижу, когда ко мне снисходят, но именно это я проделала с миссис Свенсон».
Хозяева бара «Элит» не стали к ней снисходить; они приветствовали ее как старого друга. Жаклин заняла кабинку в уединенном углу и заказала обед, абсолютно лишенный питательной ценности. Предвидя потребность что-либо почитать во время еды, Жаклин прихватила с собой несколько более или менее интересных писем, включая и письмо от своего сына. Она перечитывала его с материнской нежностью, проявление которой считала неуместным у писательницы, когда официант принес заказанный ею чизбургер с беконом делюкс.